Ограбить ГУМ

…-Правда. – Улыбнулась Рая. Улыбнулась по-новому. Так она раньше не улыбалась. Мило и естественно.
-Рая…. – поразился Валерка.
-Что?
-Какая ты красивая!
-Правильно говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок…
-Банальная глупость. Путь к сердцу мужчины лежит через сердце женщины. Запомни это раз и навсегда!
В народ они вышли под ручку: сытые, чистенькие и сияющие как молодожены.
-Утро стрелецкой казни. – Валера осмотрел двор. Небольшая группа жильцов,  преимущественно женщин и детей, окруженная милицией топталась перед  толстым мужчиной в дорогом светлом костюме. Толстяк размахивал руками и громко декламировал, явно упиваясь своим зычным голосом. – А может, это филармония приехала с шефским концертом?

 

Выселение населения

Интересно: в России преступность срослась с властями, милицией, следствием и прокуратурой.  Власти, милиция, следствие, прокуратура срослись с судами.

 

 

 

 

 

 

 

Гонка по черной полосе

 Формат А5, 316 стр.

 

Гонка по чёрной полосе

 

Однажды он проснулся и подумал: «Жизнь разочаровалась во мне…» Сначала эта мысль показалась ему оригинальным экзерсисом не проснувшегося мозга. Лёгкой интеллектуальной разминкой перед началом трудового дня. Он даже  принялся с видимым удовольствием иронизировать на тему разочарования жизни.

«Если люди разочаровываются в жизни – они из неё уходят. А если жизнь разочаровалась в человеке? Уходит она?  Куда? И что делать? Вступить в дискуссию и переубедить? Пообещать светлое будущее и обмануть? Приклеить на супер-клей или приварить сваркой под аргоном – чтобы уже никуда и никогда?»

Он скинул одеяло и нагой, как Адам по Раю, пошёл по ковру к окну. Ясное майское утро еще не успело покрыться дымкой выхлопных газов. Свежий ветерок осторожно подёргивал тюль. Солнце щедро бросало золото лучей в лужи, которые вчерашний дождь рассыпал по асфальту улиц и тротуаров. Воздух был пропитан бриллиантовым мажором радости и надежд. Но от этого демонстративного торжества Природы он только яснее почувствовал точность и окончательность ощущения, с которым проснулся. Жизнь разочаровалась в нем. Разочаровалась раз и навсегда. Бесполезно кричать и спорить, бессмысленно доказывать что-либо: она равнодушно кивнет и уйдет в бесконечное никуда, оставив его один на один с отчаянием и безысходностью.

«Ну, и, чёрт с ней! Нужно отнестись к этому философски, как к браку. Когда звучит Мендельсон, никого не смущает, что за медовым месяцем неизбежно следует привычка, разочарование,  усталость и, в лучшем случае, развод, а в худшем – десятилетия тихой ненависти. Мне повезло: медовый месяц с жизнью и так затянулся на сорок лет. Если и дальше все пойдет столь же неспешно, то есть шанс протянуть еще лет сорок до развода.» - он не без удовольствия поглядел на свое крепкое тело:  «И что, собственно, изменилось? Я здоров, полон сил, не лишён способностей, и не все из них прогулял и пропил. Нужно просто стать чуточку осторожнее. Не переходить дорогу на красный свет, не пытаться грабить банки, не тратить деньги на лотерейные билеты и азартные игры – словом, не рисковать, в надежде на Фортуну. И можно будет жить как в сказке: долго и счастливо.»

Но легче от этого рассуждения ему не стало. Нечто темное и неприятное, заплутавшее в лабиринте извилин его мозга не отступило перед натиском позитивной философии, оно заняло круговую оборону,  окопалось  сером веществе, мертвой хваткой вцепилось в нейроны  и понемногу, шаг за шагом расширяло занятый плацдарм.  Это темное и неприятное не было страхом. Он не боялся расстаться с жизнью. Более того, сама мысль о том, что за жизнью неминуемо следует смерть, не приходило ему в голову. Он об этом подумал позже. Главное, что он ощутил, стоя перед окном – звалось обидой.

Потерять то, что сопровождало его с самого рождения  -  разве это справедливо?  Потерять незаслуженно, между делом, как портмоне в магазине. Он давно привык, к тому, что черную полосу непременно сменяла белая. Так было всегда. Нужно было только спокойно заниматься делом, и проблемы разрешались сами собой. Работать и все! Сегодня он осознал, что за черной полосой перемены его не ждут.. Черная будет вести его до последнего вздоха. Можно пахать, ныряя в экран монитора на двенадцать часов в сутки, можно лежать на диване, разглядывая трещины на потолке – конечный результат от этого не изменится. Чёрная полоса, как шоссе в туннеле уже не выпустит со своей траурной ленты, не даст свернуть и выбраться к happy  end’у.  

Мысль о смерти возникла минуту спустя, после телефонного звонка.

Серая трубка легла в руку привычно и удобно. Из мембраны чуть картаво и, как ни странно, просительно зазвучал голос директора «Инилайн» Дмитрия Снегиря.

-Валерий Андреевич, до каких пор вы будете преследовать мою фирму и моих сотрудников?

-Преследовать? Дима, не устраивай детский сад. Ты не воспитатель, я не подготовишка. – Валера сразу сообразил, что их разговор пишется. Дима большой любитель техники. В «Инилайн» зарплату сотрудникам могут не платить месяцами, но на новый винчестер, цифровую камеру или систему видео-наблюдения  средства находились всегда. – Всё, что мне нужно – получить зарплату за четыре месяца. Ты это прекрасно знаешь.

-Если я тебе отдам сто тысяч рублей, ты оставишь меня в покое? – Снегирь будто не слышал Валеру. Казалось: он выучил текст наизусть, заранее отрепетировал интонации и не собирался отходить от разработанного сценария ни на миллиметр.

-Дима, я же понимаю, что наш разговор пишется. Я понимаю, что в этой мелодраме на производственную тематику мне отведена роль шантажиста. А ты, естественно, несчастный владелец, тяжело переживающий подлость своего бывшего сотрудника. Не выйдет! Мы оба прекрасно знаем: вопрос упирается в твое простое желание оставить мою зарплату в своём кармане.  – Валере стало весело. Недавняя мысль о том, что жизнь его разлюбила, на фоне этой неожиданной утренней дуэли потеряла свою болезненность и остроту. Он смотрел через стекло на строящееся по соседству офисное здание и улыбался. – Закрой долг по зарплате, и я мгновенно напишу заявление об уходе по собственному желанию, как вы хотите.

-Никто не хочет твоего увольнения. – голос директора обрел интонации бесконечной усталости и печали.

-Вот как?  - Валера не скрывал иронии. - Дима, ты же сам прислал ко мне менеджера по персоналу. Лена четко изложила ваши пожелания. Единица журналиста новым штатным расписанием не предусмотрена. Увольнять меня по сокращению вы не хотите. Слишком накладно. Был задан вопрос: «На каких условиях я готов написать заявление по собственному желанию?»

-Я еще раз повторяю: никто не хотел твоего увольнения. Лена – дура, это её личная инициатива.

Валера пропустил реплику директора мимо ушей. О Лене они могут говорить, что им вздумается. Лена ему не жена, не сестра и даже не теща. Но он дураком выглядеть не желает.  

- Мои условия я передал: задолженность за декабрь и январь сразу, остальное - частями, в удобном для вас режиме. Условия, в общем, вполне законные и не такие  кабальные. Если, конечно, вообще есть желание платить.

Из вагончика на стройке вышел сторож. Он с удовольствием потянулся, сплюнул, достал пачку сигарет и закурил.

-Повторяю еще раз: мы никого к тебе не посылали. И почему ты до сих пор не получил зарплату?

-Потому, что вы её до сих пор не платили.

Со старта, от перекрёстка по зеленому сигналу светофора рванула стая машин. Ранее тихая и широкая улица, на которой стоял дом Валеры, за последние десять лет превратилась в шумную магистраль. Поток автомобилей не иссякал даже ночью. А днем восемь полос движения не вмещали всех желающих испортить атмосферу выхлопными газами своих железных коней.

-Можешь получить деньги. – всё так же устало картавил Дима.

-Сколько? – ответ Валера предвидел.

-Сколько начислено. Не знаю. Я, что, бухгалтер? – казалась Снегиря возмущала сама мысль, что он может заниматься такими мелочами.

-Хорошо. Позвоню бухгалтеру. Узнаю. – звонить Валера никому не собирался. Он абсолютно точно знал, что начислена «белая зарплата». Тысяч пять за четыре месяца работы.

-Почему бухгалтеру? – заторопился Дмитрий.

-Ты же сам сказал, что ты не бухгалтер, и не знаешь: сколько мне начислили. Значит, бухгалтер знает. Элементарная логика…  – Валера почувствовал, что генеральный директор потерял генеральную нить сценария. Разговор должен был протекать иначе...

-Позвонишь исполнительному директору Анне Дёминой. Она скажет.

-Замечательно. Приятно было побеседовать. – Валера собрался положить трубку на место, но Дима еще не оставил своей идеи с компроматом.

-Так как же: если я тебе отдам сто тысяч – ты нас оставишь в покое?

-Отдашь мою зарплату полностью – я заберу заявление из прокуратуры и забуду о тебе и «Инилайн», как об осенней слякоти.

Трубка легла на аппарат, мирно и уютно, как собака на подстилку и задремала в ожидании новых звонков. Валера поглядел на часы.  Красные нити на электронном будильнике Panasonic показывали половину седьмого утра. Странное время для странного звонка. Странное время для странного пробуждения. Странный разговор на фоне странной мысли. Как много странного для одного утра…

Сторож проводил взглядом очередной заезд пролетавших мимо машин, бросил окурок, критически оглядел железобетонный каркас, медленно, но верно обрастающий мясом кирпичной кладки и кожей навесного фасада, почесал футболку на груди и вернулся в вагончик.

Именно в этот момент Валера понял, что сто тысяч, эта та сумма, за которую хозяева «Инилайн» могут убить. Даже не из-за денег. Важен принцип. Принцип - никому не платить. Тем более, что отступать им теперь некуда. Валера сам сделал всё, чтобы припереть их к стене. Он, как журналист и PR-менеджер компании имел полную информацию о фирме, её клиентах, методах работы, истинном отношении к партнёрам. Знал он и биографию хозяев. К сожалению, биографией он занялся только сейчас. Если бы эта информация имелась с самого начала, не за какие деньги не пошёл бы в «Инилайн». Впрочем, он и так, как оказалось,  работал не за деньги… Бесплатно, но, если честно,   не бескорыстно, Валера поделился своими знаниями со всеми, кому они могли бы показаться полезными.

Клиенты узнали, что о них думают и говорят «ассы стратегического планирования и корифеи сибирского маркетинга» по совместительству исполняющие роль владельцев «Инилайн», потенциальным партнерам были открыты глаза на то, как и на чем их собираются  кинуть, и все бизнес-сообщество оказалось в курсе наиболее пикантных деталей из полной аферами жизни семейства Снегирей.      

 

 

***

 

Следователь районной прокуратуры Антон Яненко болел. Болел глупо и неприятно. Глупо, потому что даже температура и жесточайший насморк не давали право на больничный. Неприятно, потому, что температура тела в сорок градусов по Цельсию и Ниагарский водопад соплей из носа мало способствуют выделению эндорфинов. А без этих химических соединений человек не способен чувствовать себя счастливым.  Химия определяет нашу жизнь. Химия и начальство.

Начальство же определило командировать  личный состав районной прокуратуры в область. Разгребать помойки, авгиевы конюшни преступного мира. Благодаря тотальному переселению народа, в районной прокуратуре осталось только три следователя.  Три следователя, выживших после взрыва административной нейтронной бомбы. Пустые кабинеты с запертыми дверями, пустынный коридор. Покурить и то не с кем. И куча дел. Ими вполне можно было бы заполнить спецфонд Библиотеки имени Ленина в Москве.  А местный криминал категорически отказался войти в положение компетентных органов и продолжал злодействовать, как ни в чём не бывало. Папки с фактами новых преступлений размножались со скоростью дрозофил, и каждая новая папка требовала, чтобы последние из выживших прокурорских работников с фанатичным упорством набивали их чрево протоколами, заключениями экспертиз, показаниями свидетелей и прочей бумажной пищей.

За окном прокуратуры распускались первые листья. По деревьям шныряли непоседливые особи из семейства пернатых и отчаянным свистом извещали мир, что весна вот-вот перевалит за порог лета.

Антон угрюмо оглядел бумажные кирпичи  на своем столе. Нужно было все приводить в порядок. Хотя бы рассортировать дела по срочности.  Или по важности? Или по просроченности.

Два бытовых убийства можно было отложить в сторону. Они раскрыты по «горячим» следам. Убийцы найдены, доказательства налицо. Слава Богу, что в мире не перевелись идиоты. Именно на них у милиции держатся показатели  раскрываемости. Это же нужно: нажраться, зарезать собутыльника и улечься спать в соседней комнате. А на другой день, с похмелья, в рубашке и брюках с едва замытыми следами крови отправиться на работу. И главный идиотизм в том, что убитый утром был еще жив. Сам выполз на лестницу. Уборщица мыла пол, увидела кровь и грохнулась рядом в обморок. Так что, соседи, вызывали скорую и милицию на два трупа. Между тем техничку оживили нашатырём, а убитый успел дать показания. Умер уже по пути в больницу. Отправь его собутыльник в «скорую» ночью – сидел бы за нанесение тяжких телесных повреждений. А теперь светит 105 и лет десять в колонии общего режима.

Антон расставил перед собой коробочки с пилюлями, решая с каких симптомов начать: головной боли, насморка, ломоты в мышцах или температуры. Тяжело вздохнул. Вытряхнул из каждой коробочки по таблетке. Стайка цветных жучков красиво, как стеклышки в калейдоскопе, улеглись на ладони. Яненко не дал им расслабиться: швырнул в рот и запил водой. Затем фыркнул в каждую ноздрю по порции «Дляноса» и принялся раскладывать пасьянс из папок. В сухом остатке пасьянса выходило, что первыми номерами идёт серия похищений предпринимателей, которую ему подкинул Саня Крюков (сейчас где-то в области ползает по бездорожью на разбитом УАЗике) и невыплата зарплаты в компании «Инилайн». Заявление Бокова  Валерия Андреевича пролежало без движения уже месяц.

И не удивительно: перефразируя известное изречение из «Джентльменов удачи»: «то получка, а то трупы!»

 Но за обе эти папки: толстую с похищениями и пустую - с заявлением Бокова, прокурор вполне имел право снять с Яненко голову уже на этой неделе. Запросто: взять и отделить горемычную от тела, вместе с насморком, болью и температурой. Оно, может быть и к лучшему. Да, только, отсутствие головы  тоже не является основанием для невыхода на работу. Здоровый или больной, живой или мертвый он должен будет ровно в 9.00 занять свое место в кабинете.

Непроизвольно Антон ухватился за пухлую папку с похищениями. Даже не потому, что исчезнувшие бизнесмены, в случае успеха сулили небольшой кусочек телевизионной славы и поощрение начальства. Толстая папка внушала уважение к проделанному труду, и оставляла надежду, что Саня что-то проглядел. А он, Антон, на свежую голову, прочитает и найдет зацепку и раскрутит  дело. Правда, свежей головы не было, да и читал уже Яненко эту писанину. И никаких зацепок в бумагах не нашёл: родственники, партнёры и подчинённые молчали. Толи действительно ничего не знали, толи боялись  своими знаниями поделиться.

Никакой взаимосвязи между исчезновениями не прослеживалось. Сами предприниматели общих интересов и знакомых не имели и, вообще, судя по имеющимся данным, о существовании друг друга не подозревали. Никакой конкуренции. Да и откуда ей взяться? Чего делить владельцу мясокомбината с ювелиром? Бобровую шубу из салона «Плаза рояль», принадлежащего третьему нидзе- господину Духонину?  Ничего общего, кроме того, что офисы у всех находились в Октябрьском районе. Но это ни о чем не говорило. Не факт, что не было исчезновений  других предпринимателей из других офисов в других  районах. «Надо будет сегодня запросить» - прикинул Антон, впрочем, без особого энтузиазма. Он отчетливо понимал, что в лучшем случае найдет в соседней районной прокуратуре такого же горемыку с толстой и бесполезной папкой. Фамилия и имя у горемыки будут иными, а результат, скорее всего, тот же. Нулевой. Иначе давно бы уже в прессе кричали: «Ура, раскрыли организованную группу похитителей передовиков сибирского бизнеса!»

Зацепок не было никаких, как на подтаявшем леднике: летишь себе по влажной и скользкой поверхности под горку, пока не затормозишь о валуны у подножия.  Даже крышевали похищенных три разных группировки.

Саня пунктуально перекопал всё, что мог: личные связи, любовниц, хобби, учебные заведения в которых  пропавшие зарабатывали свои дипломы, их армейское прошлое. В результате этого исследования получил четыре килограмма макулатуры и вывод: трёх более непохожих людей на Земле не существует. Вообще, если бы выяснилось, что все они представляют три независимые цивилизации трёх галактик в разных концах Вселенной, Яненко этому ничуть не удивился.

«Проверю движение средств на банковских счетах и уставные документы. Требований не предъявляют, но зачем-то же их держат? Но это в понедельник. Все равно, в пятницу, да еще в такую замечательную погоду, ни одна сволочь мне документы не соберет. А сегодня отзвонюсь в «Инилайн» и назначу новым рабовладельцам встречу часиков на пять.  У меня не будет пикника на выходных, пусть же и они закончат рабочую неделею в прокуратуре. Какое-никакое, а наказание. Скорее всего, этим моральным аутодафе «Имилайн» и отделается. Если, конечно,  Снегирь не конченый идиот и знает, как правильно оформить документы, чтобы избежать неприятностей.  Ладно, возьму по-быстрому объяснения, посмотрю наличие средств на счетах, выпишу штраф и закрою дело».

 

***

 

Называя круглую цифру «сто тысяч» Снегирь не ошибался. Контора действительно должна была Валере единичку с пятью нулями. В рублях.  И руководство действительно не собиралось  платить.

А начиналось всё очень мило и радужно. Его порекомендовали. И, надо признаться, вовремя. Звонок из «Инилайн» застал Валеру над подсчетом последних копеек. Строительный журнал, в котором он работал, неспешно, но уверенно загибался под чутким руководством бывшего майора. Майора звали Вячеслав Васильевич. Был он глуп и растерян. Двадцать лет его учили орать и командовать, а  здесь, неожиданно, пришлось руководить. Причем руководить людьми вольными, на крик отвечающими криком, а субординации не признающими вовсе. Они категорически отказывались ходить строем, не знали Устава. Да и Устав, как ни странно, для этой жизни совершенно не подходил. Майор, в силу своей тупости, даже в растерянном состоянии не терял бодрости духа. Благодаря безграничному доверию владельца, таинственного господина Ермакова – существа тщедушного, но исключительно энергичного – имел возможность подворовывать из тех скудных средств, что еще проходили через редакцию.

Между тем, поступлений становилось все меньше. Из издания бежали рекламодатели. редакцию покидали специалисты. И Валера, чувствовал, что неприлично засиделся. Быть последним из могикан, конечно, романтично, но глупо: последнему, как правило, достается минимум финансов и максимум головняков.

Короче, предложение «Инилайн» стало не то, что спасительной соломинкой для утопающего, но встречей в просторах океана потерпевшего кораблекрушение с туристическим супер-лайнером. Двадцать тысяч в месяц, даже для очень хорошего журналиста в провинции деньги более чем приличные. За такую зарплату не стыдно было пахать до последней мысли в голове, до последней буквы в алфавите, до последнего лоскута кожи на пальцах, стучащих по клавиатуре. 

«Инилайн» располагалась в здании заводоуправления  некогда известного в городе предприятия «РемТочСтанок». Станки на заводе давно не ремонтировали. Ни точные, ни какие-либо ещё. Корпуса и территорию в лихие девяностые прибрали к рукам бандиты. Как ни странно, благодаря им, предприятие сохранилось хотя бы на уровне зданий и названия. Нынешний владелец практически не покидал пределов Садового кольца. Бывший авторитет, а ныне бизнесмен, властелином кольца, конечно, не стал, но в далекой Москве с ним считались. Как результат  на «РемТочСтанок» не покушались даже чиновники Госкомимущества. 

Валера сказал охранникам на входе название фирмы и на лифте медленном и тягучем как детсадовский кисель, отправился в неспешное путешествие на девятый этаж. За время подъема можно было прочитать «Войну и мир». Всю целиком. Включая переводы диалогов с французского. Но «Войны и мира» под рукой не оказалось. За неимением другого занятия пришлось изучать запутанную последовательность кнопок управления, где за пятым этажом шел восьмой, а после двенадцатого – третий. Впрочем, за исключением этой шифрограммы и старческой медлительности лифт иными недостатками не обладал. Во всяком случае, по пути никуда не свернул, не рассыпался  и не вернулся на первый этаж досрочно с ускорением 9,8 g.

Оказавшись один на один с коридором, Валера тщательно изучил все двери. Кроме консалтинговой фирмы «Инилайн» девятый этаж дал приют оптовой одежной фирме и небольшой конторке неизвестной специализации под вывеской ООО «Скорпион-С».

Одёжники держали двери нараспашку, демонстрируя всем образцы товара и пару объявлений: «Продажа только оптом» и «Расстрел коммивояжеров гарантируем!». Коммивояжером Валера не был, но рисковать не стал: черт знает этих шутников: может быть они сначала стреляют, а потом интересуются родом деятельности вошедшего.  

Скорпионы хранили себя за двумя замками. Слава Богу, не амбарными - внутренними, но, судя по размерам дверных накладок, достаточно внушительными. Скорее из профессионального любопытства, чем по необходимости, Валера толкнулся  в «Скорпион-С» и убедился, что здесь его не ждут – двери нажиму не поддались, сохраняя стойкость легендарного оловянного солдатика.

- ПРоститите-с, барин-с, скорпион-с, - Валера дурашливо поклонился табличке и прошел в «Инилайн».

В приемной «Инилайн» его, напротив, ждали. Секретарша улыбнулась, осведомилась о цели визита и извинилась.

- Управляющая  и директор будут только минут через двадцать. Просили вас подождать. Чай, кофе?

-Коньяк, самогон? – привычно отреагировал Валера и, почувствовав, что высказывание неуместно, добавил. – Прошу прощения. Это шутка.

-Я поняла, - улыбнулась секретарь – Проходите в кабинет.  Там есть кресла и журналы.

Она указала на распахнутую дверь и занялась изучением монитора. Такая открытость фирмы подкупала: свободный вход в покои руководства в его, руководства,  отсутствии – явление экстраординарное. Не «Инилайн», а прямо какая-то изба в глубинке. Семнадцатый век, охотничья заимка. Только дверь вместо колышка  подпирает серкетарша.

Валера уселся в кресло рядом со входом, так, чтобы быть на виду у секретарши, взял с журнального столика умный журнал «Деньги» и принялся   штудировать историю  флирта Совесткой России с Американской фирмой Gillette. История оказалась забавной и безумной. Такой, какой и должна была быть порочная связь социалистического бюрократизма и предприимчивого капитализма. Каждая из сторон искала свою выгоду, пытаясь надуть партнёра. Роман, скорее приключенческий, чем любовный, браком не закончился. К сожалению, для чиновников и к счастью для капитала.

Время от времени Валера отрывался от текста и мельком оглядывал обстановку. Судя по интерьеру, кабинет принадлежал большим интеллектуалам. Большим: и в смысле ума и  в смысле габаритов. Все кресла, включая директорское,  могли вместить килограмм двести добротного человеческого тела. Огромный рабочий стол украшал гордый бюст гигантского ЖК-монитора. На столе из демонстративного беспорядка бумаг выглядывали  цифровой диктофон и новенький цифровой фотоаппарат Minolta.  За столом две стены до окна занимали стеллажи с книгами. Судя по названиям на корешках – литература по маркетингу, организации бизнеса, психологии и прочим штучкам, помогающим  перекладывать деньги из кармана потребителя в карман продавца.

К стене, напротив Валеры, привалился внушительных размеров аквариум. За выгнутым стеклом среди водорослей плутали рыбины, такие же солидные, как и вся обстановка кабинета. Иногда они находили дорогу к стеклу и долго, взасос  целовали прозрачную преграду своими пухлыми губами.

В углу у входа красовалась черная лакированная бейсбольная бита.

«Наверное, этим предметом воспитывают проштрафившихся сотрудников. А, может быть, отбиваются от хозяев здания. Обмен информацией с бандитами измеряется  битами.» - Валере эта фраза показалась достойной того, чтобы занести ее в записную книжку, но, к сожалению, ни книжки, ни чистого листа бумаги под рукой не было. «И черт с ней: забуду – придумаю новую. Ничуть не хуже».  Валера уже был уверен, что черная полоса строительного журнала закончилась. Начинается белая. Смена руководителя дурака, на руководителя интеллектуала обещала много приятных моментов помимо хорошей зарплаты.               

Хозяева появились ровно через двадцать минут. Сначала в кабинет ворвалась толстенькая  кокер-спаниельша. Не очень опрятная, но очень деловая. Она обнюхала Валерины джинсы, проверила руки и карманы на предмет чего-нибудь вкусненького, и разочарованно улеглась под хозяйским столом. Следом вошел высокий мужчина, лет тридцати. Скорее упитанный, чем спортивный. Хороший костюм, штиблеты с длинными, гордо загнутыми носами, подобные тем, в которые  в начале третьего тысячелетия перебрались опера  уголовного розыска. На округлом лице за очками скромная улыбка, адресованная кому-то вообще, там,  межзвездном пространстве.

-Здравствуйте, - чуть картаво произнес он. На мгновенье его карие глаза задержались на Валере и снова отправились устанавливать контакт с инопланетными цивилизациями.

Валера неловко выбрался  из недр глубокого кресла и ответил привычным: «День добрый» 

Последней вплыла дама. Если камбалу поставить на хвост и сильно раскрутить, то получиться фигура, близкая по форме к той, что заполнила весь дверной проем от косяка до косяка. Дама была облачена в джинсы, удерживающиеся вопреки всем законам физики на месте, где у большинства людей располагается талия.  Верхнюю часть дамы прикрывал двухслойный занавес из  футболки и жилетки.  И то и другое было одето навыпуск, как чехол на кресло.   Словом – образцовая фастфутная американка.

-Ну, вот и мы -  объявила американка на чистом русском. – Извините за задержку. Меня зовут Илона…

 Только спустя месяц Валера понял, что задержка была заранее спланирована. Так же, как и разбросанные на столе ценные электронные штучки. Двадцать минут, которые он потратил на журнал и ненавязчивое изучение обстановки, его самого изучали с интересом и тщательностью. Камерами слежения были оборудованы все помещения конторы.

О некоторых устройствах сотрудники знали, наличие других предполагали, но кое-что хозяева держали про запас, спрятанным от всех,  как фокусник держит заряженными в реквизит кролика, голубя или гадюку.

 

 

***

 

-Интересно: почем нынче стоит заказать журналиста? – Валера посмотрел на расстеленную постель, мгновенье поколебался и стал решительно натягивать спортивный костюм. – Если прежняя жизнь разочаровалась во мне - попробуем начать новую!

Об утренних пробежках он размышлял уже давно. Размышления эти носили сугубо предположительный характер. С вечера, обычно, они казались заманчивыми и здравыми. Утренняя дрёма каждый раз находила весомую причину отложить старт спортивной карьеры на завтра. Сегодня  дрёма разбилась о грубую прозу жизни, и веской причины откладывать здоровье на завтра не нашлось.

-Дядя, не закрывай! - За дверью подъезда стояли трое. Молодые, лет по шестнадцать. Рыженький, блондин и жгучий брюнет с кудрями, словно только что отполированными ваксой. Стрижки короткие, а плащи – длинные. Мальчики торопились в дом. Валера – из дома. Но, несмотря на спешку,  у рыжего, под распахнувшейся полой плаща он успел заметить биту. Бейсболисты! Американская лига! Такая же бита стояла в кабинете руководства «Инилайн». Похоже, ребята промахнулись. Им бы на «РемТочСтанок». С Димой поупражняться в искусстве отбивания мячей или почек. Если только они не с «РемТочСтанка». Юные стахановцы, передовики производства, берущие работу на дом. Или навынос?

Валера неспешной трусцой свернул за угол. За спиной звонко хлопнула металлическая дверь подъезда.  А у обочины притормозила знакомая ToyotaCresta, серая, с тяжелым мощным капотом. Под ним сердце в две сотни лошадиных сил. А за рулем, прикрытый тонированными стеклами,  директор «Инилайн» Дмитрий Снегирь. Прибыл принимать работу. Теперь понятен  утренний звонок: чтобы бейсболисты наверняка застали клиента дома. А то ведь мог сорваться матч. Хотя, он и так сорвался…

Валера бежал вдоль серого бетонного забора и уже весело размышлял.

«Ну, кто сказал, что жизнь во мне разочаровалась?  Я повторил подвиг легендарного Колобка: и от мальчиков ушёл и от Димы ушёл. А то тебя, пухлая Илона, и подавно уйду!»    

Четыре километра вокруг трех кварталов вылились в двадцать минут непрерывного движения, ведро пота и прекрасное расположение духа. Хотелось шалить и флиртовать. Но, флиртовать было не с кем. Зато шалить…

Три плаща, покачивая цветными головами, удалялись от дома по маршруту, который Валера только что замкнул на круг. Серая  Toyota стояла у обочины спокойно и лениво, будто это автостоянка и место оплачено на месяц вперед.

Валера выскочил на проезжую часть,  чуть добавил темпа и легко вскочил на взлетно-посадочную полосу капота. Бугор крыши салона лишь взвизгнул под резиной подошв кроссовок. Пачкать багажник Валера не стал. Не из эстетических соображений. Очень хотелось увидеть выражение Диминого лица. Он довольно ловко спрыгнул напротив водительской дверки и постучал в стекло. Тонированный триплекс с приятным гудением пошёл вниз. Валера, смакуя предощущение близкого триумфа, приготовился произнести что-нибудь вроде «Стратегическое планирование бизнеса не заказывали?!»

«Эх, сюда бы Снигиревский цифровик!» - успело пронестись в его голове до того, как стекло ушло в дверку полностью, и из салона вывалилась красная от возмущения физиономия. Выражение физиономии было именно то, на какое рассчитывал Валера. Вот только лицо было другое. Незнакомое было лицо.

-А где Снегирь? – скорее от растерянности, чем от любопытства спросил Валера.

-Какой снегирь, чмо? Май месяц! – дверка, похоже, мешала хозяину автомобиля вести просветительские беседы и он её открыл.  Открыл и вышел. Весь. И Валера понял, что жизнь его, действительно разлюбила. Совсем и навсегда.  Потный красный кулак вылетел откуда-то слева, снизу, что казалось невероятным, учитывая двухметровые габариты бойца. Часть лица из-под удара Валере увести удалось. Реакцию журналиста хвалили многие спортсмены. Но похвалы - похвалами, а кулак - кулаком. Челюсть и ухо  попытались отбить удар, но потом передумали: приняли энергию потной кувалды, поглотили её  и вместе со всем телом рухнули на асфальт.

-Снегиря ему захотелось! – здоровяк нагнулся над Валерой и закрыл полнеба.

-Подвинься, солнце не вижу. – сквозь нокаут попробовал пошутить Валера.

-Ты псих… -  уже без прежней энергии поставил диагноз здоровяк.

-Нет, журналист. – выдохнул Валера и закрыл глаза.

-Слышь,  журналист, - кто-то трепал его по щеке. -  Я тебя не зашиб?

Валера открыл глаза и увидел солнце. У светила было большое красное и потное лицо. «Вот откуда пошло выражение Красно Солнышко!» - догадался он.  Судя по выражению лица, Красно Солнышко было взволнованно. 

-Я говорю: я тебя не зашиб?

-Нет, ты меня убил…

Солнце вымученно улыбнулось.

- Нет, правда, нужен снегирь - иди в  зоомагазин! А  тачку зачем топтать?

-Я нечаянно. – Валера тщетно пытался поймать светило в фокус, но оно упорно расплывалось.

-Ну, я погорячился. Ну, ладно. Но пойми: ты бежишь -  я удивляюсь: что, тротуара ему  мало. Потом гляжу, а ты уже на капоте. А я машину только вымыл. Вчера же дождь был. Ну, думаю, обнаглели  эти пешеходы! А ты еще в окно стучать начал. И морда наглая, ухмыляется как задница.

-Как задница? – Валера попытался представить эту улыбку, но профессиональная и натренированная фантазия на этот раз ему отказала.

- Вот  именно! - Красно Солнышко легко изменило конфигурацию и Валера понял, что можно не только представить улыбку пятой точки, но и достоверно ее изобразить,  - Я, того, перебрал чуток. Нет, в натуре, жаль фотика не было. Посмотрел бы на свою рожу – сам все понял.  Так что извини. братан. У меня правая - как паровой молот. Тренер так говорил. Может тебя до больницы подбросить?

-Лучше до морга. – фантазия Валеры наконец освободилась от оков нокаута, он живо представил себе все происшедшее глазами владельца Тойоты и приступ нервного  смеха начал подергивать сначала непострадавший в ходе инцидента пресс, потом, отбитые падением легкие, но мышцы лица, и, главным образом, челюсть не поддержали радостного порыва.

-Нет, ты ничего пацан. Нормальный. Дай-ка я тебя на травку переложу.

Валера не успел отказаться. Тело легко взлетело куда-то вверх и плавно поплыло по направлению к милым белым барашкам редких облаков.

«Вот я и отправился в последний путь…Сейчас должен начаться туннель и свет»  Но вместо туннеля снова появилась красная физиономия, а  в лопатки мягко и пружинисто уперлась свежая трава.   

-Я вот что думаю: ты где живёшь?

-Где-то здесь – Валера, действительно, не мог сориентироваться: где он находится, но твёрдо помнил, что катастрофа разыгралась на подходе к дому.

-Может тебя того?

-Может не надо?

-Я хотел сказать: до дома донести?

-Оставь меня, командир. Сам доползу.

-Нет, ты точно, пацан - ничего! Полежи в тенечке. В случае чего зови. Я здесь рядом. Еще минут тридцать проторчу… Пока моя телка накрасится…

Дунул легкий ветерок, и потное лицо исчезло.

«Чертовщина, какая-то…» - подумал Валера, вздохнул, поднялся, и, пошатываясь,  пошёл к подъезду. Уже набирая код, он оглянулся. По улице катил поток автомобилей, но серой Toyota не было ни у тротуара, ни среди других машин.

 

***

 

«Сон. Это все сон».- размышлял Валера, шоркая по ступенькам на свой четвертый этаж. - «Сейчас повернусь на другой бок, потом проснусь и никакого кросса, никакого босса, и никакого мордобоя…»

У дверей своей квартиры Валера остановился и полез за ключом. Потом передумал. По двери было видно, что к нему стучались. Причем, стучались битами. И никто не открыл. Тогда дверь вынесли. Не совсем, не на улицу - только с петель. Она валялась в коридоре, спокойная и сонная, как обессиливший алкаш.  Короче – ключи оказались не нужны. Да их и некуда было вставлять. Замок несчастный и виноватый лежал неподалеку. Он всем своим видом демонстрировал, что не продал хозяина, что стоял насмерть, что враги прошли только через его труп и что теперь никакого отношения к двери больше не имеет.

«Все равно - сон» - упрямо подумал Валера - «Главное добраться до кровати и правильно проснуться». Он отпихнул кроссовкой замок в сторону и прошёл в спальню. Минуту спустя Валера  уже ворочался в постели, пытаясь понять: проснулся ли? А если да, то правильно или опять в том же дурацком мире, в котором жизнь разочаровалась в нем, мальчишки битами сломали дверь, а Toyota исчезала с обочины без следа, как нидзя  в американском боевике.

Снова раздался телефонный звонок. Валера открыл глаза и понял: жизнь разочаровалась в нем. Челюсть болела, ухо саднило. Слева,  на подушке  толстый и солидный, дремал «Словарь русского языка» С.И. Ожегова. Справа  - мерно раскачивалась на одной петле книжная полка, еще вчера висевшая над кроватью.

Серая трубка телефона легла в руку привычно и удобно.

- Алё?

- Валерий Андреевич, до каких пор вы будете преследовать мою фирму и моих сотрудников? - мягко и жалобно прокартавила трубка голосом Димы Снегиря.

- Что такое де жавю и как с ним бороться… -  говорить было неудобно: болела челюсть, и все слова выходили изо рта, как бы наискосок. Трубка растерянно замолчала. Спустя минуту Снегирь на другом конце провода собрал мысли в кучку и продолжил:

- Если я тебе отдам сто тысяч рублей, ты оставишь меня в покое?

- Как ты мне сегодня надоел. Если я тебе дам сто тысяч рублей, ты меня оставишь в покое? – у Валеры не было ста тысяч, но,  зато, было ощущение, что он провел с директором как минимум пол года тет-а-тет на орбитальной станции. - Дима, я не шантажист. Я хочу свою зарплату. Понимаешь?

- Ну, в общем, да. Вы все хотите зарплату … - неуверенно пробубнил Снегирь.

- И знаешь, что: смени фамилию. А то мне постоянно советуют тебя в зоомагазине искать. А сегодня даже морду набили.

- Причем тут я? – совсем растерялся директор «Инилайн».

-А я причем? -  разозлился Валера и бросил трубку.

Предыдущий  разговор был более осмысленным и логичным. Но тогда и челюсть ещё была цела. Валера поглядел на полку. Букинистический маятник продолжал вяло раскачиваться, чуть шоркая по подушке. При очередном качке на наволочку выпали «Тёмные аллеи» Бунина. В полете синий коленкор распахнулся и на белом льне в голубой цветочек раскинул белый разворот в чёрную полоску.

«Дети из усадьбы, сидя под часовней на корточках, зоркими глазами вглядываются в узкое и длинное разбитое окно на уровне земли. Там ничего не видно, оттуда только холодно дует. Везде светло и жарко, а там темно и холодно: там,  в железных ящиках, лежат какие-то дедушки и бабушки  и еще какой-то дядя…»

-Чушь, какая-то, а не дядя. – Валера захлопнул книжку и бросил ее на столик. – Все говорили: не вешай полку над головой – убьет. Не послушал. А технику безопасности для того изобрели, чтобы соблюдать! Но, все же, этот сон лучше: челюсть свернута, но хотя бы, дверь цела.

Он накинул халат и пошел в ванную. В коридоре лежала выбитая дверь. Рядом валялся замок. Пол был затоптан. А на ногах Валеры красовались кроссовки.

-Здравствуйте. С утра пораньше ремонт затеяли? – Наташа, соседка, соблазнительная как эскимо в июльский полдень, стояла на пороге.

-Что-то вроде… День открытых дверей.- Валера поймал себя на том, что с удовольствием разглядывает округлую, еще по-весеннему белую грудь в глубоком вырезе розовой блузки.  И ему сразу стало неудобно. Он попробовал смотреть на распластанную в коридоре дверь,  но глаза упорно возвращались к декольте.

- А я с утра смотрю – вы бежите. А потом грохот на лестнице. Выглянула – ребята. Говорят - вы заказали: старую дверь снять, новую, бронированную – установить.

-Я заказал, меня заказали…- Валера с трудом перевел взгляд на дверной труп, - Но бронированная дверь теперь не помешает.

«Значит, я, всё-таки, и в этом сне бегал. Или это не сон. А сколько времени?» -  Валера мог поклясться, что не отрывал глаз от пола,  однако белые округлости снова попали в поле зрения. Наташа присела перед ним на корточки и трогала тщательно наманикюренным пальчиком рваную рану от замка.

«Она хиллер.»- подумал Валера – «Сейчас пальчиком погладит и дыра в двери зарастёт. Или нет. Спросить?» Но вместо этого спросил:

-А сколько времени?.

Спросил скорее от неловкости, чем от любопытства.

-Около девяти… - Наташа подняла на него свои большие, сияющие и  влажные глаза. За глазами приподнялась голова, и открылся разрез, вход в эротический туннель, образованный выверенным развалом грудей. Туннель  уходящий куда-то в  таинственную глубину.  Валере убедился, что в конце туннеля не всегда бывает свет. Иногда он заканчивается  розовой резинкой от трусиков.

- А что у вас с головой? – Наташа обнаружила синяк уже довольно явно стекающий от уха к подбородку.

- Сходит с ума. -  точно определили Валера. – Можно вас попросить встать, а то я лягу перед вами.

-Я что-то не так сделала?- удивление ей шло удивительно. Впрочем,  такому лицу подходило любое выражение.

-Нет. Это я могу сделать что-нибудь не то. Соседка: вы великолепны!

- Вот что значит интеллигентный мужчина. - обрадовалась Наташа. – а то  мой, чуть что краснеет, потеет  и обзывает «классной телкой». Или вчера  говорит: «у тебя шикарная задница!» Я для него как дура:  с шести утра мылась, красилась, одевалась, а ему хоть бы хны. Позвонили на мобилу – он и слинял. И все мои хлопоты впустую.

-Ну, почему впустую?  От вас невозможно взгляд оторвать!- искренне признался Валера.

-А, знаете что? Зайдите ко мне, выпейте кофе, пока ваши рабочие с дверями не вернулись!

Валера напрягся: он догадался кто этот таинственный «мой», который краснеет и обзывает «классной телкой». Валера  вспомнил большое пунцовое лицо и большой потный кулак. В свете, или, точнее, в тени наступившей черной полосы, стоило от  заманчивого предложения соседки отказаться.

-Что-то голова болит…- промямлил он неуверенно.

-У меня и от головной боли кое-что есть. Пойдемте. – Соседка мягко взяла Валеру под локоть и потянула за собой.  Её горячие пальцы жгли кожу даже через халат. Валера тяжело вздохнул, еще пытаясь придумать отговорку. Но за выдохом, вполне естественно последовал вдох,  и он ощути знакомый и манящий запах. Запах секса. Этот аромат взорвал тонкие обонятельные рецепторы, обжег бронхи, заполнил легкие, впитался в кровь, и где-то в сосудах зародилась, забурлила  химическая реакция, остановить которую могла только пуля. Да и то не всякая. А кулак, даже очень большой сразу сжался до размеров мелочи, не заслуживающей никакого внимания. Тем более, что Toyota  от дома умчалась, а пацаны с битами в любой момент могли вернуться. То есть, пить кофе у соседки было гораздо безопаснее, чем сидеть у своих сломанных дверей. Из двух опасностей любой здравомыслящий человек выбирает меньшую. Или ту, которая кажется меньшей в данный отрезок времени.

В чём  был, без галстука и смокинга, Валера покинул свою разбитую квартиру, как капитан покидает тонущее судно – не без сомнений, но с пониманием фатальной неизбежности происходящего.  

 

***

 

-Если вы так настаиваете, я могу вызвать вас повесткой, прислать милицию, произвести в офисе обыск, изъять компьютеры – оно вам нужно?

Антон твердо решил завершить имилайновское дело сегодня, а потому, вскрывал круговую оборону фирмы, не особенно заботясь о деликатности формулировок и гуманности методов. То есть, конечно, никакого обыска и изъятия компьютеров он производить не собирался – слишком долго и хлопотно. Пока напишешь все бумажки и получишь все визы, снова будет пятница, только уже следующей недели.  Но надавить на несговорчивое руководство консальтинговой фирмы Антон считал своим неотъемлемым правом. Кроме того, его сильно раздражала секретарша, напрочь отказывающаяся соединить с господином генеральным директором. Мотивировка: «Его нет на месте» могла удовлетворить только олигофрена: в телефонной трубке было отчетливо слышно, как девушка детально повторяла кому-то слова  и доводы Антона.

- Вы понимаете, сегодня пятница, конец недели. Мы не успеем подготовить документы. 

- Девушка, как вас зовут?

- Таня. – ответила растеряно секретарша.

- Так вот, Таня, у меня почему-то сложилось такое впечатление, что Дмитрий Анатольевич уже подъезжает к офису и с минуты на минуту будет готов взять трубочку. Если это не произойдет, то я стану очень переживать за его судьбу и, пожалуй, подъеду к вам сам. На всякий случай с ОМОНом.

В трубке заиграл диксиленд. Совещание длилось три куплета, затем Таня прорвалась сквозь музыкальную заставку и сообщила:

- Дмитрий Анатольевич только что подъехал. Сейчас возьмет трубку.

- Какая приятная новость.- вежливо отреагировал  Яненко. 

-Здравствуйте, - запел Снегирь чуть картавя, - Зачем же вы пугаете моих подчиненных? 

- Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич. С вами говорит следователь Октябрьской прокуратуры Яненко. Мне нужно взять у вас объяснения по поводу заявления вашего сотрудника Бокова, и посмотреть вашу бухгалтерскую отчетность.

- Это никак не возможно. Мне нужно подготовиться. Давайте на той неделе, в среду или четверг?

-Давайте сегодня!

- Вы же понимаете, сегодня пятница, половины сотрудников нет.

- Я не знал, что у вас сокращенная рабочая неделя. Надеюсь, соответствующий приказ имеется?  - Яненко решил не отступать. Таблетки действовали, головная боль ослабела и Антон воспользовался этим благоприятным обстоятельством на сто процентов.  

-Вы меня не так поняли. Просто…- Снегирь пытался найти логичное объяснение отсутствию сотрудников, - все на опросе... Маркетинговое исследование...

-Но вы то в офисе?

-Я –да…

- А бухгалтер маркетингом не занимается?

-Нет.. 

-Вот и отлично. Значит я еду к вам.

-Но, пятница же…- Сделал последнюю попытку генеральный директор Имилайн.

- Ошибаетесь, уважаемый Дмитрий Анатольевич. В прокуратуре сегодня четверг.

-Не может быть, - Снегирю показалось, что его пытаются надуть. И это было непривычно.

-Очень даже может быть. За пятницей, как известно, следует выходной. А у меня завтра рабочий день. Значит что?

-Что? – вяло поинтересовался Дмитрий Анатольевич.

- Значит – сегодня четверг. Так что готовьте бумаги. – Не дожидаясь согласия, подвел итог Яненко, - Вы ко мне или я к вам?

- Мы к пяти подъедем.

- Замечательно. Жду.

Антон положил трубку и подумал, что нужно набрать Димку Утяна. Вот кто умница, золотая голова. Любую бумажку составит – не подкопаешься. Не отписка – поэма. Со всех сторон прикроется ссылками на статьи и параграфы. На дилетантов такой документ производит впечатление Великой Китайской стены – любоваться можно, а штурмовать и искать слабые места бессмысленно. А профессионалы на творения Утяна реагируют как искусствоведы на картины Рафаэля или статуи Микеланджело.  Димка наверняка уже дела по невыплате зарплат  отрабатывал и может подсказать, как правильно отказать в возбуждении уголовного дела. По-хорошему, жлобов вроде Снегиря, нужно наказывать, но возни с этими делами столько, что если ими заниматься вплотную, на настоящие преступления времени уже не останется.

Антону повезло: Дима был на месте и сразу взял трубку, хотя  прокуратура Ленинского района, где на благо государства Российского трудился Утян, так же попала под удар административной нейтронной бомбы.

- Привет, это Яненко.

- Привет, Антон. Чего надо? Только быстро и по существу: у меня люди.

«По существу» - любимое словечко Димки, еще с юрфака. Его в группе так и звали «наше существо». Но без иронии и с уважением, потому, что на любой вопрос «по существу» он тут же давал ответ «по существу».   

- Не важничай, у всех люди. -  про людей Антон сказал зря. Едва он настроился изложить суть проблемы, как дверь кабинета открылась и сержант из райотдела втащил тело мужского пола в белых джинсах и красной куртке со следами рукопашного боя. Яненко прикрыл телефонную трубку рукой.

- Пострадавший?

-Нет, задержанный. По вчерашней попытке изнасилования. На предмет причастности.

- Господи, -  головная боль, только растворившаяся в таблетках, вновь напомнила следователю о гриппе. – Клади на стул.

Тело постанывало, но иных признаков жизни не подавало.

- Дим, здесь мне насильника принесли. Я коротко: подкинули просроченное дело по невыплате зарплат. К понедельнику нужно его закрыть. Что делать?

- Задача возбудить дело или отчитаться?

- Я же говорю: к понедельнику.

- Значит так, вызови руководителя и бухгалтера. Посмотри движение средств на счетах. Фирма почти наверняка работает в черную, значит денег на расчетном счете нет. Нет денег – нет умысла, нет умысла – нет проблем. Форму, как правильно отписаться, вышлю по электронке. Все?

- Вроде. – Антон чувствовал себя немного виноватым: вроде как пришел в гости, молча пожрал, выпил и хлопнул дверью.

- Извини, разговаривать некогда. – Дима словно прочитал его мысли, - Как-нибудь встретимся, пожурчим. А сейчас, не могу. – и, словно оправдываясь, разъяснил, -  У меня здесь дело странное: пропали люди, и никаких концов.     

- Предприниматели?

- Что, уже слышал?

- Читал.

- Где?

- В деле. У нас, в Октябрьском, трое бизнесменов ушли из дома и не вернулись.

- И того, пять… Давай сегодня пересечемся. Дело у тебя?

- Да, на меня повесили.

- Давай в три, в «Нью-Йорк Пицце», на Ленина?

- Годится.

- Ну все. Дело захвати.

 

***

 

- А кофе я варю замечательно. Сейчас попробуете – пальчики оближете!

- Свои или ваши? – Валера сделал вид, что смешался. Наташа изобразила смущение.

- Боюсь кофточку запачкать. Вы не обидитесь, если я переоденусь?- Спросила она, покраснев, и добавила, -  В халатик.

- Обожаю девушек в халатиках.

Наташа поставила турку на конфорку и вышла из кухни. Откуда-то из глубины квартиры невнятно и почти равнодушно прилетел вопрос: «А без..?».

«Кто же не любит девушек без халатов? От девушки без халата, пожалуй, и столетний дед поднимется на дыбы. Жеребцом-производителем, конечно, не станет. Но, возбудится до инфаркта - может». Валера почувствовал, что он уже возбудился и принялся судорожно соображать: что из одежды прячется под его халатом. Выходило, что кроме кроссовок – ничего. Как-то для первого раза слишком резво.

До сегодняшнего дня они с соседкой только здоровались. Наташа перебралась в их дом совсем недавно, с полгода назад и сразу обратила на себя внимание всех местных кобелей. Естественно тех, что в процессе эволюции поднялись с четырех лап на две. Но сама при этом к кобелям оставалась равнодушной.

Молва об её индифферентном отношении к мужскому полу быстро распространилась по кварталу. Валера, как представитель профессии, чья основная деятельность напрямую связана с добычей и обработкой информации – узнал эту печальную новость одним из первых. Курсы по повышению квалификации кобеляжа он в молодые годы проигнорировал. А в сорок лет  менять жизненную идеологию  посчитал глупым. Потому на соседку смотрел, как на произведение искусства, которое можно лицезреть, но руками трогать недозволенно.

И вдруг такая удача – кофе вдвоём. И это черная полоса?

- Сейчас всё буде готово,  - в простом ситцевом халатике Наташа выглядела такой естественной, скромной и по-детски целомудренной, что только профессиональный журналистский цинизм позволил Валере отметить отсутствие бюстгальтера и навеять сомнения относительно наличия трусиков. Выходило, что у них теперь много общего. По крайней мере, в форме одежды. Точнее в форме её отсутствия – Что может быть лучше утренней чашечки хорошего кофе?

Наташа говорила мягко и нараспев, как будто исполняла оперный речитатив. Валере нравилась и ария хозяйки, и либретто оперы в целом.

- Лучше только кофе в постель. – окончательно обнаглел он. Наташа поглядела на него серьезно и укоризненно. Валере стало по-настоящему стыдно. Хозяйка поправила халатик и сказала:

-Тогда в душ.

-Кофе в душе!?- растерялся Валера – Это оригинально…

-А кто нам мешает быть оригинальными? – очень рассудительно ответила Наташа, аккуратно разложила пенку в две чашечки с золотыми цаплями и налила густой, как мёд кофе. Аромат был действительно бесподобным. Но Валера уже не мог думать ни о чем кроме душа.

-Мы их там не разобьем?- забеспокоился он о судьбе золотых цапель.

-Мы постараемся? – спела Наташа на пианиссимо полушепотом.

-А то! – пообещал Валера, прикидывая: сможет ли он нести в одной руке чашку, а на другой Наташку. Соблазн был велик, но риск уронить одну из ценностей, и добро бы кофе, все же, заставил его отказаться от блицкрига.

В ванну они вошли торжественно и немного нервно, как входили в храм жрецы перед обрядом жертвоприношения. Процессию возглавляла чашечка с кофе в вытянутой руке Наташи. За чашечкой, чуть подрагивая ягодицами под облегающим халатиком, в ванную  вплыла хозяйка руки. Следом, судорожно сжимая в пальцах цаплю и, не чувствуя, как крутой кипяток свеже сваренного кофе сжигает эпителий, пошаркивая кроссовками, вошёл Валера.

Ванная идеально подходила для жертвоприношения. Она, может быть, выглядела не как храм, но как дворец - наверняка. Стены, выложенные плиткой Версаччи. Огромная розовая раковина, пронзенная позолоченным смесителем, охраняла вход слева. Справа по стойке смирно, караулила входящих, сверкающая хромом, душевая кабина. Прямо напротив входа на постаменте возлежала чаша джакузи. Не менее розовая чем раковина, но с большим количеством золотых украшений по периметру и батареей разноцветных пластмассовых флаконов, выстроившихся по росту вдоль стены.  Пол, покрытый рустифицированной и тоже розовой  плиткой, излучал тепло, ощутимое даже сквозь подошвы кроссовок.

«Не хватает только хрустальной люстры под потолком!» - мимолетно оценил интерьер Валера и сразу переключил внимание на соблазнительный завиток розового Наташиного ушка, так гармонично сочетавшийся  с тоном и стилем интерьера.

Хозяйка храма легонько толкнула дверку душевой кабины, и занавес матового стекла открыл взглядам публики просторную сцену. Здесь можно было вымыть отделение дембелей. И им бы не было тесно.

-Прошу – Наташа улыбнулась мило и многообещающе.

Валера уже собрался войти, но она его остановила.

-Вы всегда моетесь в обуви и халате?

-О, извините… - Валера быстро огляделся по сторонам, подыскивая наиболее подходящее место для кофе, пристроил чашечку  на умывальнике.

-Я сейчас. – Наташа поставила свой кофе рядом с Валериным и вышла.

Валера снял кроссовки, торопливо спрятал в них грязные носки, критически оглядел, украшенные траурной каймой, пальцы на ногах, повесил на вешалку халат и взошел на сцену.

Пока он без особого интереса рассматривал сенсорный пульт управления, раздался звонок. От неожиданности Валера нажал на какую-то кнопку. Дверка закрылась,  и кабина стала заполняться паром.

«Не любовник, а какой-то «ёжик в тумане» получается… И пар для моего синяка – не лучшее лекарство.» - рассеяно подумал Валера и попробовал открыть стеклянную перегородку. Попытка не увенчалась успехом.

Тем временем в коридоре послышался до боли знакомый голос.

- Натка, я тебе говорил, что ты классная тёлка?

- Вчера, - игриво пропела Натка.

«Ведь думал, что не нужно идти. Теперь попробуй, докажи, что мы даже кофе не пили. Если за машину так смазал, то за любовницу этот красномордый просто убьет. Чёрная полоса…» - подумал Валера.

- А сегодня ты еще шикарнее. Как свадебный тор. Сожрал бы…

- Ой, да ты голодный! Покормить?

- Нет. Ну, чуть–чуть. Яишенку, как я люблю. 

- Восемь яиц на пол кило колбасы?

- Гы-гы, – звучно гоготнул пришедший, - помнишь! Классная телка! Пойду, руки сполосну.

- Ты бы на кухне. – все тем же безмятежно игривым тоном пропела Наташа. – Ко мне поближе.

-Не, я в розовом хочу. Такое бабло ухлопал.

Дверь  ванной отворилась.

-Слышь, а чё у тебя кофе на умывальнике?

-Остывать поставила. 

Валера начал задыхаться, а пар становился всё гуще. Возникло страстное желание покашлять.

-А зачем две чашки? - не унимался Шерлок Холмс.

-Тебя ждала. – чувствовалось, что вранье дается Наташе легко, как алгебра отличнику.

- А…Слышь, а зачем в душе пар?

- По инструкции профилактика полагается. Что-то там прочищается.

-Молодец, что следишь. Эта штуковина диких баксов стоит. А я бы ни за что в инструкцию не заглянул.

Валера начал успокаиваться. Даже желание покашлять пропало.

-Слышь, - не унимался красномордый, - может её пора выключить?

-Бери кофе, иди сюда. Сама выключиться. Там автоматика.

Эту фразу Валера воспринял как сигнал к действию и попытался найти кнопку отключения пара. Но вместо этого включилась музыка: нечто нежное и томное, со вздохами и стонами.

-Слышь, Натка, он у тебя онанизмом занимается.

-Кто? – в голосе соседки задребезжали нотки тревоги.

-Душ, грёбаный.

-Брось его, иди сюда.

-Слышь, а что это за кроссовки? И халат на вешалке?

-Сантехник утром заходил, забыл, наверное. Иди, яичница подходит.

-Слышь, а чего это сантехник в халате и кроссовках?

-Он в нашем подъезде живёт. Не стал одеваться.

-Вот и я говорю: не стал одеваться! Он что, голый и босой ушел? Покажи-ка мне, где он живёт. Сейчас жить перестанет.

Валера прижался к стенке кабины, стараясь сделать прослойку из пара между собой и красномордым по возможности больше. Это, казалось бы, разумное действие, сыграло роковую роль. Пар неожиданно перестал вылетать из форсунок, кабина тихонько загудела и в считанные мгновенья стала прозрачной как аквариум.

-Слышь, телка, сантехник не только кроссовки и халат забыл. Он забыл уйти. Сейчас знакомиться буду!

-Бобик, у человека насморк, попросил разрешения попариться. Оставь его бедолагу. Смотри: какая яишенка! Как ты любишь, с колбаской!

Дверной проем сквозь матовое стекло был виден нечетко. Но Наташу со сковородкой Валера разглядел сразу. Впрочем, гораздо больше его заинтересовала неясная тень, упирающаяся головой в потолок.  Валере показалось, что знакомиться с Бобиком два раза за одно утро - глупо. Тем более без страхового полиса.

- Пойдем, милый. Не будем его смущать. Человек, наверное, голый. Оденется, выйдет и познакомитесь. – попыталась увести ревнивца Наташа.

-Голый!!! – тень приблизилась к кабине на угрожающе малое расстояние.

Оставалась еще надежда на то, что дверь не откроется. Но Бобик развеял эту надежду уже секунду спустя.

-Во, глянь! Пешеход, ты совсем обнаглел. Сначала по чужим тачкам топчешься, потом по чужим телкам! – Бобику приходилось слегка нагибаться, чтобы заглянуть в душ, и вид снизу показался Валере до боли родным. Левое ухо налилось слоновьей тяжестью, а щека заиграла всеми оттенками экстравагантного  молодежного макияжа.   

-Ну, и чего ты взбеленился? Подумаешь: голый мужчина в душе! Вот, если бы он был одетым – пришлось бы скорую психиатрическую вызывать. А так…

-И так придется скорую вызывать.

Бобик сгреб в охапку Валеру, халат и кроссовки, умял поклажу, чтобы она удобнее легла подмышкой, и скомандовал Наташе: «Телка, дверь открой!»

-Бобик, ты меня оскорбляешь! – попробовала возмутиться соседка.

-Я тебя убью. Сначала его, а потом – тебя. Швабра, дверь!!!

Вылетая из квартиры, Валера подумал: «Высший садизм судьбы не в том, чтобы лишить человека соблазнов, а в том, что бы лишить надежды на их реализацию».

Перевернувшись в полете, он заметил три головы: рыжую, белую и черную. Они стремительно приближались. Все три головы успели открыть рот, но не успели ничего сказать.

«Как в боулинге. Я – шар!» - распределил роли Валера и снёс три кегли одним ударом. – «Страйк!»

 

***

 

Валеру снова били. И снова по щекам. Кто придумал, что это лучший способ вернуть человека к жизни?  В этом смысле технология голливудских эскулапов намного более гуманна. Им достаточно вовремя и громко кричать: «Мы его теряем!!! Ну, давай же, давай!!!» если трижды повторенное заклинание не помогает, значит, роль героя второстепенная и его можно смело отправлять в ближайшую фирму ритуальных услуг. Мафусаил, наверняка был главным героем. Потому и жил долго. Пока сериал не кончился.

- Что вам всем от меня надо? – Валера открыл глаза и увидел несчастную, красную физиономию Бобика.

- Прикинь, - пожаловался Бобик, - я же не знал, что Снегирь- человек…

- Снегирь – это птичка с красной грудкой. – начал было спорить Валера, но вспомнил: с кем имеет дело.

- Птичка с грудкой – это Натка. А пацанов точно Снегирь прислал. Что за Снегирь?  Вроде всех в городе знаю. Видно из новых, из беспредельщиков: сантехников заказывает! Что, банкиров ему мало? – Бобик улыбнулся, как-то очень по-доброму, будто смущаясь своего открытия. – Если бы я сразу знал, что в душе от Снегиря прячешься, разве стал бы так с тобой…

-Ладно… - Валера чувствовал, что чем меньше он будет говорить, тем дольше удастся прожить.

-Да… Я их чуть тряхнул – они и стуканули: «Снегирь штуку баксов обещал».

- Не много.

-За сантехника – в самый раз.

-А за журналиста? -  ляпнул Валера, и сразу пожалел о сказанном.

- Я бы дал вдвое. Но, чтобы отмесили как следует. А, кстати, почему сантехник? Ты же говорил - журналист?

- Чего только после нокаута ни ляпнешь... – вывернулся Валера.

- Это точно! Мне тренер, как–то такое завернул!

-А причем здесь тренер? – удивился Валера.

-Так, подвернулся под  руку…

-И что?

-Он со мной больше не разговаривал. Послал - и мы разошлись. Он в больницу, а я на улицу. К пацанам. 

 Валера приподнялся на локте и огляделся. Он лежал в своей прихожей на двери, прикрытый халатиком. Так иногда выносят покойников, если гроб с телом не проходит. Сначала почившего на дверях, а следом его будущее жилище.  Почему то Валере от этой мысли стало так неуютно, что он сполз с дверного полотна и сел, привалившись у стенки. Халат одевать не стал. Набросил как юбку на ноги, чтобы принадлежность к мужскому полу не слишком бросалась в глаза.

-Я этих, малолеток за новой дверью отправил. Сейчас привезут и поставят. Бронированную. – отчитался красномордый.

-Спасибо. – попытался улыбнуться Валера, но судя по лицу Бобика, вышло нечто жалкое и пугающее, более похожее на маску шамана.

-Ладно, ты, это, отдыхай. А мы с Наткой поедем. Пятница. Природа ждет. – Бобик поглядел на часы. Золотой Роликс  едва заметно проглядывал сквозь рыжеватые волоски. На такой здоровенной руке и в таких зарослях циферблат, пожалуй, приходилось искать с компасом и миноискателем. Ему бы носить кремлевские куранты, а не Роликс

-  Ёшь, твой, клёшь. Уже заждалась.

-Кто? -  не понял Валера.

-Кто? Природа, мать её!

На  площадку вышла Наташа, снова в розовой кофточке с глубоким вырезом, в джинсиках, подвешенных  на бёдрах и белых кроссовках на босу ногу.

-Бобик, а, может, мы соседа прихватим?

-Нет, ребята, вы езжайте. Я здесь посижу. -  Валера твердо решил не давать Бобику повода для третьего знакомства.  Двух раз за утро ему вполне хватило.

-Поехали, Натка, пешеход отказывается. – Бобик обернулся к Валере и подбодрил напоследок. – Ты этих пацанят не шугайся. Они сейчас подштанники от поноса ототрут и дверку навесят. А тебя не то, что битой, пальцем.. Я их предупредил: если что, Снегиря в зоопарк, а их на птичий корм.

И Бобик с Наташей растаяли в серпантине лестничных пролётов. Большой и маленькая. Сильный и хитрая. Богатый и обольстительная. Их звала природа и ждали шашлыки. А Валеру не ждал никто.      

«Корм для птичек – это хорошо.»- размышлял он, напяливая халат – «А я сегодня так и не позавтракал. И кофе не попил. И безо всякого удовольствия остался. Всё-таки, как ни крути, черная полоса... Чёрная… Снегирь-то наверняка сыт. И позавтракал со вкусом и пообедает из трёх блюд. И без компота не останется. »

Валера поднялся по стене с осторожностью скалолаза и, не теряя с ней контакта, пошёл на кухню. 

 

***

 

Валера был убежден, что  Дима Снегирь сам до террора с применением детского труда и спортивного инвентаря не додумался бы.  А и додумайся - без санкции сверху осуществить не решился. Дима – болтун, артист разговорного жанра, мастер щёки надувать. Зиц-председатель. Тяжелой фигурой в Инилайн была Илона, супруга Снегиря и по совместительству управляющая. Причем, управляющая не только конторой, но Снегирём. Едина  в трёх лицах. Почти Бог, только женского рода. Последнее время, когда для Валеры стало ясно распределение  ролей в дуэте владельцев, он даже жалел Снегиря.  Илона владела супругом безраздельно, как дорогим чемоданом, который можно бережно вытереть от пыли, но, при случае, в сердцах пнуть. Она манипулировала Снегирем как и всеми прочими, только если наёмные труженики могли уволиться, то Дима такого шанса не имел. Их намертво спаяли общие деньги, общее дело и общая воля – воля  Илоны.

Чего-чего, а воли у Илоны хватило бы даже для успешного штурма президентского кресла в Белом доме и ёщё на пару локальных войн в Азии осталось. Ей бы США управлять, а не «Инилайн». Правда, иногда Валере казалось, что вся ее энергия  рождалась в реакторе комплекса неполноценности. Илона пыталась компенсировать своё внешнее уродство демонстрацией интеллектуального превосходства. К сожалению, как не редко бывает в таких случаях, в слове «демонстрация» корнем становился не «демо-», а «демон» и фоном для своих достоинств Илона выбирала унижение, тех, кто находился рядом.     

Эта дама редко глядела в глаза окружающим. Узенькие щелки между щеками и бровями не пускали посторонних в её внутренний мир. Изредка щелки расширялись, и через стекла очков, выстреливали в провинившихся злые взгляды. Но чаще, глаза Илоны занимались изучением самоё себя. Своего Превосходительства стоящего на ступень выше остальных по уму, интеллекту и воле. Даже когда Илона устраивала разнос, а разносы, как правило, были приурочены к её месячным,  она смотрела в непонятное никуда и если за дело отвечало более одного человека, трудно было понять к кому, собственно, предъявляются претензии. Этот  взгляд в пространство был фирменным семейным знаком Снегирей.

Последняя планерка, на которой присутствовал Валера, как раз проходила по менструальному сценарию.

Началась она  с полуторачасового опоздания. Естественно, опоздания монаршей четы.  О переносе мероприятия с  9.00 на 10.30, боссы,  как обычно, никого не предупредили. Валера, работавший дома,  как последний идиот приперся в офис  без пятнадцати девять и почти два часа слонялся по конторе. Присесть было негде. Количество стульев строго соответствовало количеству работников. Со своего стула никто не поднимался. Все перерывы были прописаны в трудовом договоре. Шаг вправо, шаг влево – приравнивались  к прогулу. В десять тридцать выспавшиеся хозяева прибыли на девятый этаж «РемТочСтанка» и удивились: почему  в кабинете до сих пор никого нет? 

- Ничего не понимаю!! У нас вообще, кто-нибудь работает или нет!!! - по классической фразе «Ничего не понимаю!!» все поняли, что увертюра прозвучала. Прокатились первые раскаты далекого грома. Уворачиваться от молний было еще рано, но направление движения грозы отслеживать стали все.

-Когда я увижу коммерческие предложения по мониторингу рекламы? – амбразуры за стеклами очков контролировали присутствовавших, но определить: кто находится в оптическом прицеле, не представлялось возможным.

- Я вам их отправил по электронной почте еще в среду. – Валера справедливо счёл, что отвечать за коммерчески предложения должен автор. Автором был он.

- Снегирь, где моя почта?

Дима на секунду оторвался от аськи в ноутбуке и пожал плечами: «Смотри у себя.»

Пухлая ручка  упала на мышку и стала нещадно возить маленьким синим тельцем по столу.

- Так!!! Ну и что я с этим должна делать?!!

- Прочитать. – Валера с начальством обращался почтительно, но без пиетета.

-Нужно было отправить продажникам и производственному отделу!!! Что, без меня ничего решить невозможно?!

-Отправил. Тогда же,  в среду.

-Так, и что?!

Начальник производственного отдела Яна Данилова, не вставая с кресла, вытянулась в струнку, как по команде «смирно». Такому маневру мог бы позавидовать любой выпускник военного училища.

-Мы все просмотрели, внесли замечания.

-И дальше?!

Что было дальше с коммерческими предложениями осталось неизвестно. Со стороны приемной раздался крик.  Точнее двойной вопль. Один – на открытом, истошном «А-А-А!!». Второй – глухой. Будто человеку заткнули рот в момент выступления на конкурсе крикунов.

-Ира, что там происходит?

- Не знаю… -  Ира работала секретарем чуть больше двух недель. Это была уже третья девушка в приемной за прошедшие четыре месяца. Та, первая, у которой Валера пытался выпросить коньяк вместо кофе, уволилась через день, после его появления в «Инилайн». Ира сидела у дверей кабинета, конспектируя планёрку и, естественно, о природе странных криков знала не больше прочих присутствующих. 

- Пойди и узнай!!!

-Я боюсь… – Маленькая и худенькая, она действительно меньше всех подходила на роль разведчика в тылу врага.

-Я ничего не понимаю!!! У нас есть мужчины?!

Снегирь  пропустил реплику супруги мимо ушей. Валера понял, что идти придется ему. На планерке из представителей мужского пола присутствовал только он и  супруг управляющей. Снегирь путешествовал в Интернете и, судя по всему, уходить  из сети не собрался.

В приемной было пусто. В коридоре так же не было ни души. Ничего странного или подозрительного. Только вечно закрытая дверь ООО «Скорпион-С» оказалась отворена.

-Наверное,  это там. – Ира, шедшая следом за Валерой,  неуверенно указала на табличку «Скорпион-С».

-Похоже, - согласился он, пересек коридор и заглянул к скорпионам. Его влекло скорее любопытство, чем отвага и уж наверняка не стремление выполнить приказ руководства ценой своей жизни.  В  «Скорпион-С» он нашёл  небольшую комнатку с типично офисным интерьером: стол, компьютер, факс. Из комнатки вели  две двери. Одна из них открылась, едва Валера сделал шаг вовнутрь. Крепыш лет двадцати в спортивной форме загородил ему дорогу.

-Чего надо? – спросил он враждебно. Из ладони крепыша сочилась кровь. На ладони четко читались отпечатки зубов. Дорожка красных капель отмечала его путь по офису от той двери, которая только что выкинула крепыша  навстречу Валере.

- Кричали… - Валера прикидывал: что делать дальше.

- Вас перевязать? У нас бинт есть. – Тихо предложила Ира, заглянув из коридора.

- Иди отсюда, санитарка. И ты вали. По быстрому!

- Ничего, ничего, я постою. Ира, позвоните, пожалуйста, в милицию. Скажите: скорпиона укусили.

Крепыш напружинил ноги, но вдруг расслабился и почти просительно сказал:

-Слышь, пацан, зачем ментов? Собака укусила. Менты приедут её убьют. А собака дорогая. Жалко.

- Ира, и скорую. Вдруг собака бешенная?

- Нормальная собака. Здоровая. Все прививки. Все путем.

- Звоните, Ира. А мы пока собачку посмотрим. – Валера, стараясь не наступить на пятна крови, пошёл мимо крепыша к закрытой двери. Ира,  немного помявшись, повернулась.

-Эй, ты, я сказал: ментов не надо! Что: дура нерусская?! Слов не понимаешь. Ходи сюда!

Валера понял, что рот сейчас будут зажимать им. Он, не соображая, что делает, хлестко, не глядя, с разворота махнул правым боковым. Кулак влетел в коротко стриженый затылок крепыша. Бить по кости оказалось больно. Череп - не самое удачное место для удара. Но зато эффект превзошел все ожидания. Крепыш клюнул носом и рухнул на пол плашмя. Валера посмотрел на тело, на кулак и удивился сам себе: за свою жизнь он дрался не больше пяти раз. Ударить человека  для него всегда было большой проблемой. А бить человека по голове он и вовсе считал кощунством.  «Ну вот, на старости лет сподобился: стал драчуном и забиякой. Типичные симптомы кризиса среднего возраста.» -  подумал Валера. Но заниматься самоанализом было некогда. За дверью кто-то невнятно, но настойчив мычал.

-Ой .. – выдохнула Ира разглядывая тело крепыша, страстно обнимающее линолеум.

-Идите, звоните.- Валера распахнул дверь. В тесной каморке, примотанный скотчем к старому деревянному стулу, сидел мужчина в разодранной дорогой сорочке, обрывках от добротного костюма и галстуке, странным образом, заправленным  в рот. Два здоровенных фингала сделали его лицо практически безглазым. Брюки пленника темнели потёками, и несло от бедняги как от общественной уборной.

-О, у скорпионов солидная клиентура! Действительно дорогая собака. – Валера повернулся к столу в поисках ножниц или чего-нибудь острого.

Канцелярский набор в «Скорпион-С» был вполне приличным. В карусели с карандашами и ручками нашлось место для ножниц и резака для  бумаги.

-Что там?

Валера обернулся. На пороге столпилась половина «Инилайн». Все с любопытством рассматривали нокаутированного крепыша, кровь на полу и пытались заглянуть в приоткрытую  дверь. Впрочем, проходить вовнутрь никто не торопился.

- Там? Большой и рваный мешок денег.

- Доллары?

-Нет. Судя по упаковке рубли. В хотя, возможно,  зайчики, карбованцы или сомы. Сейчас узнаем.

Новость о мешке денег, в давно не получавшем зарплату коллективе, вызвала нездоровый ажиотаж. К тому времени, когда мужик перестал быть неотъемлемой частью стула, в коридоре собрались все. Даже повар Костя пришел с пятого этажа посмотреть на вынос капитала.

- А где деньги?- выдохнули хором инилайновцы, при виде оборванца.

-Честное слово, у меня ничего нет. Все отдал. Ей бо! – простонал мужчина.

-Так, у нас планерка  или вы решили сорвать работу фирмы! До кофе-брейка еще десять минут. – Илона приплыла наводить порядок.  Два центнера мяса быстро вытеснили из коридора всю праздную публику. Привело ее в «Скорпин-С», конечно, не стремление навести порядок. Привел слух о деньгах.  И тогда Валере впервые пришло в голову, что управляющая похожа на огромную жирную, жадную, жабу.

 

***

   

Головная боль снова возвращалась. Она сначала коротко и тупо ударила в темя, потом неспешно, по миллиметру стала расширять зону своих интересов. Яненко  с тоской поглядел на избитого мужика: чего стоило этому типу на недельку отсрочить свои сексуальные приключения? С другой стороны, если это тот самый серийный насильник, которого ищут с прошлой осени, то нынешняя пятница может оказаться не таким уж и плохим днем. Хотя, судя по его внешнему виду, ближайшие дней пять он не сможет сказать ни слова, так что привезли бедолагу зря.

Сержант, заметив, что взгляд следователя неподвижно застыл на задержанном, начал докладывать:

- Задержан нарядом ППС в лесополосе при совершении действий иного характера сегодня в час пятнадцать ночи.

- Каких действий?

- Я ничего не делал. Меня ограбили. – прохрипел задержанный. Он мог говорить, и это уже само по себе было удачей.

- Так, это, он девку в кусты затащил, раздел и гладил по, - сержант на секунду задумался, подыскивая нужный термин и, заговорщицки подмигнув, закончил,- по половому органу, который у баб между ног.

-Так бы и говорили, попытка изнасилования.

- Ни кого я не насиловал! И не пытался…  – шевельнулась на стуле красная куртка.

- Я пока вас ни о чем не спрашивал.

- Так, это, как бы попытка, но как бы и не изнасилования. – сержант развел руками, всем свои видом демонстрируя необычность и загадочность преступления.

Яненко не был  настроен смотреть самодеятельный спектакль театра пантомимы при Октябрьском УВД.

- Руками не машите, уже намахались – Антон взглядом указал на синяки и кровоподтеки на лице задержанного.

- Это не мы. Когда мы приехали, он уже был таким.

- Кто бы сомневался. Еще скажите, что его пострадавшая так отделала?

-Кто его так – не могу знать. Так, это, но, когда мы с водителем Степановым подъехали к конечной остановке  пятого маршрута, этот – сержант ткнул пальцем в красную куртку, отчего задержанный застонал, - Пардон, не хотел. Так это, он лежал на тротуаре  уже такой.

- А пострадавшая?

-Стояла рядом. Там много разных стояло. Но при нас его никто не бил.

-От лесополосы до остановки  добрый километр…

- Так, это, точно.

- Значит, как я понял, пострадавшая вырвалась и раздетая от него убежала?

- Пострадавшая, так это, я забыл доложить, гражданка Семыкина.

- Ну?

- Она того, была одета.

Антон начал терять терпение.

- С чего же вы взяли, что были действия, как вы выразились,  иного, характера?

-Так, это, пострадавшая Семыкина сказала, что он в половину двенадцатого затащил ее в лесополосу, ударил головой об дерево при падении.

-Падении чего?

-Так, это головы, конечно и стал гладить, -сержант попытался сходу припомнить ту ловкую фразу, которая минуту назад помогла ему точно описать характер «иных действий задержанного», но Яненко успел  перекрыть словесный поток.

-Это я уже слышал. Вы хотите сказать, что здоровый мужик полтора часа гладил пострадавшую по…- Антон чуть было не повторил идиотское определение сержанта, разозлился на себя и этого болвана с сержантскими погонами, - черт вас подери!

- Так, это… чего бы не гладить? Работа не пыльная. Не устал небось…

- Никого я не гладил! – возмущенно прохрипел мужик в красной куртке. – И вообще, я женат. У меня вчера сын родился.

- Так, это! – Яненко понял, что еще минута, и он сам превратится в слабоумного сержанта, - выйдите!

- Я или он? – удивился сержант.

Антон хотел сказать: «Оба!», но все же сдержался.

- Вы, сержант, вы! Оставьте бумаги,  выйдите и подождите в коридоре.

Через полчаса Яненко мог уверенно утверждать, что задержанный никакого отношения к серии изнасилований не имеет. С сексуальным маньяком его роднили только красная куртка и белые джинсы – рабочая униформа, в которой  насильник выходил на охоту прошлой осенью и этой весной. И ростом задержанный оказался пониже, и возрастом – на пятнадцать лет моложе и, к тому же имел железное алиби по четырем из шести случаев. Правда,  на биографии гражданина Филиппова было одно серьезное пятно: по малолетке сел за соучастие в изнасиловании. Мутная история, случившаяся  на школьной вечеринке. Толи по согласию, толи без согласия два одноклассника с одноклассницей  имели половое сношение в кабинете истории. Филиппов был третьим, тем, которому удовлетворить свое желание не удалось: помешало внезапное появление  завуча. На следующий день мать девочки принесла заявление, а матери мальчиков начали носить своим отпрыскам передачки.

В принципе, подойди Антон к этому чисто формально, на Филиппова и сейчас можно было повесть все изнасилования серийного маньяка и поднять раскрываемость в районе. Ход был бы грамотный и выгодный:  дело громкое,   начальству было бы чем похвалиться и его, Яненко, нашли бы чем поощрить. И прошел бы  этот финт ушами на ура через суды всех инстанций. Не любят у нас насильников. Да и суды при господдержке обвинения  оправдывают обвиняемых редко: зачем конфликтовать с прокуратурой? Но пожалел Антон гражданина Филиппова. Может быть, из-за накануне увидевшего свет Филиппова-младшего, но скорее потому, что и в этой попытке изнасилования или, как сказал сержант действиях иного характера, беднягу, кажется, обвинили незаслуженно. Пострадавшая Семыгина уверенно утверждала, что на нее напал мужчина лет сорока пяти, а Филлипову недавно исполнилось тридцать. Скорее всего, настоящий насильник скрылся, а этот секс-неудачник подвернулся под горячую руку: цвет одежды совпал, а после того, как его отметелили, определить: похож он на насильника или не очень похож, не смогла бы и родная мать.

Антон хотел, было даже заняться делом Филиппова плотнее и убедиться, что версия с ошибкой верна, но, во-первых, ужасно болела голова, во-вторых, работы и так хватало, ну, и в-третьих, зачем портить раскрываемость РУВД. Филиппов уже прошел по раскрытиям, попал в статистику, а порча статистики приравнивается к вредительству.

После недолгого душевного раздряга, Антон решил положиться на Судьбу. Найдет парень хорошего адвоката – вернется к сыну. Не докажет свою невиновность – значит, такая у бедолаги карма,  есть за ним другие грехи, которые нужно отработать.

Кроме того,  Яненко сегодня еще предстояло взять официальные показания с заявителя Бокова. Вчера Валерия Андреевича Бокова дома застать удалось только под вечер и о встрече на сегодня договорились в общих чертах, не конкретизируя точное время. Памятуя о пропавшем впустую вчерашнем дне Яненко решил со звонком не затягивать.                  

            

 

***

               

Валера не подозревал, что именно он стал той каплей, которая решила судьбу неизвестного ему гражданина Филиппова, и со спокойной душой копался в холодильнике. Целью раскопок была еда, но  единственно, чего в белом холодном брюхе было в изобилии – так это льда. Целый айсберг. Им «Титаник» потопить можно. Валера отколупнул ножом кусочек побольше, приложил к синяку и запел:

- Илона, девушка моей мечты! Илона, королева красоты!

Это был и гимн врагу и злая ирония над  своей глупостью. Именно она – глупость – привела  в полное запустение холодильник вполне приличного журналиста. После четырех месяцев ударного коммунистического труда на благо консалтингового бизнеса из съедобного  в агрегате для длительного хранения пищи сохранились только запахи, одно яйцо и пол пачки масла. А вот в «Инилайн» с продуктами было все в порядке. И пахли продукты свежо и готовились отлично.  

Еда в «Инилайн» -  религия. Столовая –  храм. Пусть небольшой, но вниманием, в отличие от сотрудников, не обделённый. Правда и сотрудников кормили. Причем бесплатно.  Но и трудились на «Инилайн» не за деньги. Что Валера очень скоро  и выяснил. За еду, преимущественно, трудились. На этом была целая система построена. Людей прикармливали, как рыбок перед рыбалкой. Салатом, супом, вторым  и компотом – на обед, обещаниями счастливого будущего -  весь остальной рабочий день. А, чтобы не было формальных причин для прогулов - возили на работу. Потому, что если не возить – работа остановится. Городской транспорт, как известно,  платный, и в нем сказками о будущих богатствах не расплатишься. Не принимают эти сказки к оплате ни кондукторы, ни контролёры.

Дальше, по технологии, «рыбка» нищала окончательно, карманы наполнялись дырами, а глаза – безысходностью и с ней, с рыбкой,  можно было делать что угодно. Можно было выкинуть без выходного пособия. Можно было заставить трудиться дальше. Все понимали: здесь хоть кормят. А на новом месте, пока на хлеб заработаешь – дистрофия станет необратимой, а похороны – неизбежными.

Валеру тоже пустили по конвейеру. Только он не дался. Соскочил с крючка за пол секунды до встречи с кипящим маслом. Впрочем, ему было легче, чем другим: бесплатными обедами его не кормили, зато и работал он дома, а не под прицелом видеокамер.  

Валера достал яйцо и задумался: какое блюдо  можно приготовить из одного желтка и одного белка, так, чтобы хватило на завтрак,  на обед и на ужин осталось хоть что-то, кроме скорлупы? Ничего рационального в голову не приходило. Не помог даже массаж затылка ногтями. Если бы Моисей читал курс выживания и открыл для публики секрет: как накормить семью хлебами народ иудейский, Валера, непременно бы посетил лекции до того, как заняться завтраком. Но этот драгоценный опыт был полностью утерян человечеством еще на подходах к мрачному средневековью. 

-Слышишь, дядя, - Валера обернулся. На пороге кухни стояли трое в плащах. Цвет волос у всех был разный, зато цвет и расположение финаглов – одинаковое. Они как будто побывали под одним штампом. Валера только настроился сказать что-нибудь отвязанное по этому поводу, но вовремя вспомнил, что его фингал поставлен тем же мастером и отличается, скорее всего, только по возрасту и окраске.

Говорил рыжий. Тон был просительный и не очень уверенный. – Мы тут… такое дело хотим замутить…

-Вы уже замутили. -  проворчал Валера. Термин «замутить» доверия не вызывал и он попробовал на ходу разработать стратегию победы над тремя юными хулиганами с помощью одного куриного яйца. Стратегия не разрабатывалась. В таких случаях лучше иметь одну гранату РГД чем десяток яиц. Но не было ни только гранаты, но и десятка яиц, и Валера решил, что в условиях тотального дефицита самое лучшее, что он может придумать -  сохранить хотя бы надежду на завтрак. Пусть и ценою лица. Словно подслушав его мысль, рыжий продолжил:     

-У тебя всё равно рожа разбита…

-Рожа? – Валера нащупал на столе за спиной тяжелый разделочный нож. Это оружие проигрывало гранате, но имело реальные преимущества перед яйцами.  Массивная рукоятка придала уверенности, хотя представить себя, в роли Билли Бонса, рубящего тесаком представителей молодежной бандгруппы Валера мог с трудом.

-Ну…, лицо, - уныло поправился рыжий.

-И?

-Ты скажи, что это мы тебя…

-Кому сказать? Милиции? – поинтересовался Валера, на всякий случай, удобнее перехватив рукоятку ножа.

-Не, - торопливо отреагировали все трое. – Зачем мусорам? Заказчик звякнет, так ты и скажи.

Повисла пауза. Первым не выдержал напряженной тишины холодильник. Он слегка подпрыгнул и нервно загудел. Рыжий скосил глаза на подёргивающийся агрегат.

-Нам задаток дали, ровно половину. Всё на дверь ушло…- разъяснил он.

-Что, мы зря горбатились? - поинтересовался обладатель светлой шевелюры.

-Обидно. -  подтвердил чёрный.

-А так, ты скажешь и всем клёво. У тебя дверь, у нас пятьсот баксов. – рыжий поглядел на Валеру и сразу перевел взгляд на холодильник. – Лады?

-Кто хозяин? Как дверь ставить будем? -  через разноцветье голов в кухню заглянул мужик в чёрной робе. Такого столпотворения Валера в своей квартире не наблюдал уже давно. Но, вновь прибывшие  гости добавили уверенности. Он перестал искать ответ на вопрос: сон это или не сон, оставил в покое нож, спрятал в карман халата яйцо и, небрежно раздвинув «бейсболистов» вышел в коридор.

- А что, существуют варианты? – спросил он у мужика в робе.

- Варианты? Всегда!- мужик подошел к зияющей дыре входа, по-хозяйски вытер пыльные ботинки о труп старой двери.- Можем поставить как наружную, можем – как внутреннюю, можем, если пожелаешь переварить петли на верх. Будешь открывать рывком снизу. А хочешь, заделаем насмерть. Балкон есть?

-Есть. Но мне там стальная дверь не нужна. - Валера попытался усмирить буйную инженерную фантазию дверного мастера.

- Это еще бабушка надвое сказала… - заинтриговал мужик в робе. – Смотри: мы здесь все заварим наглухо. Так, что открываться не будет.

-Зачем? – удивился Валера.

-Ага!!!- обрадовался мастер,- Видишь: ты не догадался!

-На моём месте так бы поступил каждый. – скромно пожал плечами Валера. Рыжий, черный и белый сгрудились за его спиной и терпеливо ожидали решения относительно пятисот долларов.

-И я о том же! Ни один домушник не допрет, что дверь не открывается! Он отмычкой – не тут-то было, облом. Он фомкой – а мы сваркой! Потыкается как кутенок и пойдет сиську сосать в другом месте. А ты еще и на замке сэкономишь!

-Круто!!! – оценили идею бейсболисты за спиной Валеры. Валере так не показалось. проект фальшивой двери имел массу недостатков.    

-А как я домой попаду? -  поинтересовался он.

-Через балкон!!!-  не скрывая восторга от своей сообразительности, почти прокричал изобретатель. – Сбросишь лесенку, а чтобы воры в квартиру не проникли, мы и там бронированную дверь поставим!!!

-Во, даёт! Инженер!!! – одобрили инвесторы.

Валере перспектива лазить на балкон по лестнице не нравилась совершенно. Даже если это все только сон. Даже самый шизофренический, который никогда не сбудется. Валера представил себя, болтающегося между этажами на веревочных ступеньках в пургу, и понял, что благородная цель дезориентации домушников не стоит таких жертв.

- Не, правда, клёво!! – подтолкнул его в спину рыжий. Валера оглянулся, наткнулся на бессмысленный и счастливый взгляд юного дегенерата и решение пришло само собой.

- Вторая дверь -  ещё пятьсот баксов? -  спросил он.

- Где-то около.  -  прищурив глаз, прикинул мастер.

- Плюс лестница?

- Само собой!

- Ну, что, финансируете проект? -  обернулся Валерка к триколору в плащах.

- Не, давай по-простому. – сообразил черный.

-По-простому, так по-простому, - неохотно согласился мужик и свистнул кому-то в глубине лестничных пролетов. – Эй, хватит прохлаждаться. Поднимайте дверь.

Где-то внизу  раздался грохот, одинокое «У, ё..», за чем последовал тяжелый топот и срежет металла по известке стен.

Валера решил, что дальнейшего личного присутствия в коридоре не требуется, собрался отчалить на кухню и продолжить составление меню диетического завтрака-обеда из одного яйца. Но видно, добраться птичьему зародышу до голодного желудка, было не суждено. На полпути его остановил телефонный звонок.

- Дядя, клиент звонит. Не подведи, а?

«Чёрт с ними.» - подумал Валера и взял трубку. – «Что, мне трудно соврать?»

 

 

***

 

После третьего длинного гудка следователь Антон Яненко решил, что следующий  сигнал зуммера будет последним. Как говориться: «нет человека – нет проблем». На фоне неуместного гриппа, горы не законченных и не начатых дел, и обзелюдевших кабинетов прокуратуры, просроченное дело о невыплате зарплаты коммерческой фирмой действительно было лишней проблемой. Оно только добавляло административной головной боли к уже сформировавшейся естественной гриппозной.

Четвертый гудок  начал свой короткий бег во времени и трубку на том конце провода сняли.

-Валерий Андреевич? –  с трудом прохрипел Яненко, и после буквы «ч», закашлялся.

- Ты, артист,  уже достал! Да, приходили твои придурки с битами. Да, разбили дверь и избили меня. Да, я уже не человек, а кай-кай. Один голос остался, да и тот сейчас кончится.

-Кай-кай? – удивился Антон и шмыгнул носом, стараясь вернуть вытекающую влагу в организм.

-Для тех, кто  понимает: еда такая  - менторским тоном отозвалась на вопрос телефонная трубка. – Читай Джека Лондона. Очень простой рецепт. Записывай: живому человеку ломают кости, кидают в ручей набраться сочности, а потом - на костер.

Следователь подумал, что, либо он сходит с ума, либо ему пытаются подкинуть еще и дело о каннибализме. Грипп, сумасшествие и каннибализм перебор даже для прокуратуры.

-Жарит или варить? -  Яненко понял, что температура уцепилась за отметку сорок градусов. В нормальном состоянии он до такого глупого вопроса ни за что не додумался.

-Не знаю, - голос в трубке потерял напор и гонор, -  наверное, если желудки здоровые, то жарят. При язве лучше на пару.  

-Это шутка? -  попробовал уточнить Яненко.

-Нет. Принципы здорового питания. – из трубки донесся странный визг. Как будто одновременно резали металл и поросенка.

- Там кого-то режут? – по возможности твердо спросил следователь.

-Твоё какое дело, птичка? – снова обнаглел пострадавший от произвола «Инилайн».

- Я не птичка, я следователь прокуратуры. - Яненко попробовал уловить хотя бы какую-то логику в услышанном.  Если человека избили битами, то почему он так вызывающе себя вёдет. А если не избивали, то кого там  с таким усердием режут?

- Снегирь, кончай морочить голову. Я говорю: расслабься, меня избили. Чего тебе еще нужно?

-А я говорю, что я не птичка и, тем более  не снегирь. На улице плюс двадцать: какие снегири? Вы Валерий Андреевич?

-Я, - голос в трубке снова звучал растерянно.

-Вы подали заявление в Октябрьскую прокуратуру по поводу невыплаты зарплаты компанией «Инилайн»?

-Подал, - смущенно признался Валерий Андреевич.

-Я следователь прокуратуры Антон Валерьевич Яненко. Мы вчера предварительно созванивались. Я хочу уточнить: во сколько вы сможете ко мне подойти?

- Подойти? Вы, правда, не Снегирь? Не знаю.

Все это слишком напоминало белую горячку или обострение вялотекущей шизофрении. «Может быть он псих?» с облегчением подумал Антон. С психами просто: вызвал неотложку и закрыл дело. Яненко решил, что простейший тест на логику поможет снять все вопросы.  

- Как вы думаете: станут держать в прокуратуре птиц?

-Ну, я не знаю ваших порядков… – попробовал увильнуть Валерий Андреевич и через долгую паузу добавил, - Если только они что-то нарушили. Хотя, конечно, вряд ли.

- Вот видите. – Яненко скорее расстроился, чем обрадовался результатам теста. Клиент соображал, а это значило, что дело  так просто закрыть не удастся. По всему чувствовалось: предстоит долгая возня. Антон Валерьевич снова закашлялся. – Извините, грипп. Я вас буду ждать в шестнадцать ноль-ноль в тридцать четвертом кабинете. Вам удобно?

-Не очень: я стою.

Эта  странная манера разговора стала Яненко раздражать. Он мысленно сосчитал до десяти и подчеркнуто вежливо уточнил: «Я имею в виду: удобно ли вам подойти к шестнадцати часам в прокуратуру?»

-А-а-а, - почему-то разочарованно протянул господин Боков и снова отправился  в путешествие по миру абстракций, - Если дверь до трёх сделают – то удобно, а сели не сделают…

Заявитель попался какой-то странный. Обычно в делах подобного рода люди сами звонят и подгоняют прокуратуру, буквально набиваются на встречу. А этот явно что-то недоговаривал. В трубке опять надрывно завыло.

– Что у вас там происходит?

-Я же говорю: дверь ставят. Старую утром вышибли, теперь новую по проёму подгоняют.

- Кто? – вопрос сорвался, как-то сам собой, хотя за секунду до того Антон твердо решил поставить на разговоре точку и больше не лезть во внутренние проблемы заявителя.

- Кто вышиб, те  и ставят. – как о чём-то само собой разумеющемся сообщил Валерий Андреевич.

-Ладно, - устало резюмировал следователь, - ваша дверь, что хотите, то и делаете.

- Спасибо, конечно,  только  дверь, в общем, уже не моя или еще не моя. И делать я ничего не делаю.- продолжал интриговать потерпевший на противоположном конце провода. Яненко подумал, что такому зануде он бы тоже не стал платить зарплату. Выгнал бы к чертовой матери без выходного пособия и дверь вышиб и еще… Но довести мыль до логичного финала не дал неожиданный вопль:   «Вот, чёрт! Яйцо раздавил!»

-Какое? – реакция подвела Яненко. Вопрос слетел с языка, хотя, какое дело следователю до чужих яиц? Тем более, когда болит голова, нос хлюпает как болото, а температура мешает следовать золотой заповеди товарища Дзержинского о холодной голове чекиста.

-Последнее!!!-  с болью и отчаянием прозвучало в ответ.

-Как же вы так? – через силу посочувствовал Антон.

-Сам не знаю. Болталось в халате, там, между ног. Я к стене привалился и все. Нет яйца!

- Что же у вас за стены такие! Вызывайте скорую и быстро! -  подсказал Яненко.

-Скорая тут не поможет. – со стоном ответил несчастный.

«Я со своим гриппом, а у человека вся жизнь катастрофа: зарплату не платят, избили, последнее яйцо раздавил. Куда он другое дел? Да, какая разница. С таким везением, наверняка нашел куда пристроить. И вообще, если начать разбираться с историей его анатомии, то до похищенных предпринимателей очередь просто не дойдет. Сказать что-нибудь ободряющее и все, и баста!» - подумал следователь.

-Держитесь мужиком.- Антон почувствовал, что вышло не очень к месту и, совсем расстроившись, добавил, - Хотя, какой вы теперь…

-Да я и так держу что могу. Жалко… Последнее

-Не теряйте надежду. Хирургия сегодня творит чудеса!

-Согласен, но не в этой сфере...

Если честно, то Яненко тоже не слышал об удачных случаях пересадки яичек.

-Звоните в скору, я сейчас приеду. – сказал он бросил трубку и достал из стола таблетку анальгина. «Лучше бы цианистый калий» -  подумал Антон и проглотил белое колесико. И вот так на химии предстояло продержаться еще, как минимум, шесть часов. На 17.00 вызваны:  исполнительный директор, бухгалтер  и секретарша из Инилайн.  А ведь еще нужно успеть увидеться с Димкой Утяном.  Эти дурацкие исчезнувшие бизнесмены, чего им дома не сидится...   

 

***

 

-Ну, что? – рыжий заглядывал в комнату из коридора. Глаза его светились надеждой. – Чего клиент сказал?

Валере было не до рыжего. Он тщетно пытался поймать в кармане остатки белка. Желток приятным прохладным комочком уже катался по его ладони.

-Дядя, ты же кончил! Ты с кем базарил-то? Секс по телефону?– рыжий бесцеремонно ткнул пальцем в растекающееся по халату влажное пятно.

-Со следователем прокуратуры. – Буркнул Валера и бросился на кухню спасать остатки завтрака. Он бежал мелкими шажками, как японская гейша и мысленно рассуждал. «Зато теперь не нужно голову грузить кулинарией: на обед того, что осталось так и так не хватит. Значит, только глазунья и только на завтрак. Глазунья из одного желтка. Лучше бы, конечно, как у Боба – из десяти и с колбасой. Но в моем варианте минимум холестерина и оригинальное название - «Циклоп»! Нет, «Циклопочка»: на полноценного это блюдо не тянет.»

Рыжий шёл следом. Он не оставил своих попыток получить коммерческую информацию любым способом.

-Слышишь, дядя,  а что, в натуре, от следователей кончают?

- Не знаю, - отмахнулся Валера и быстро выплеснул содержимое ладони на сковородку.

- А что за следак?

– Яненко, кажется. – ответил Боков, немного успокоившись относительно судьбы своего завтрака.

-Пацаны, да он Коперфильд! – обрадовался рыжий, увидев яичный желток. – Ну, дядя, даешь!!!

-Ничего я не даю. И не рассчитывай. Здесь и одному есть нечего. – Валера решил сразу пресечь любую претензию на соучастие в завтраке. Вот обедом он готов поделиться. Когда будет что обедать, конечно… - из-за вас половина яйца вытекла.

Его ворчанье заглушил рев болгарки, вгрызающейся в металл. Затем «болгарка» поперхнулась и замолчала. Тишину короткой паузы испортил черный. Он подошёл к Валере и, заглядывая глубокими карими глазами в глаза журналиста, спросил:

- Это был не Снегирь?

- Нет, я же сказал: следователь прокуратуры.

-Чего делать будем? - открыл производственное совещание белый.

Первым нашел решение рыжий. Пока Валера включал плитку и отрезал мизерный кусочек сливочного масла для  того, чтобы хоть чем-то смазать сковородку, рыжий важно, словно сделал открытие мирового масштаба, заявил:

-Я сейчас его по сотику наберу.

В этот момент у Валеры закралась первое подозрение, что Снегирь и «Инилайн» к бейсболистам никакого отношения не имеют. Эта пара перекормленных подлецов достаточно умна и осторожна, для того чтобы давать свои координаты каким-то сомнительным мальчишкам с улицы. Да и фамилию Димы вряд ли бы они стали светить. Дурдом это, а не заказ драки.

- Что, у вас есть его телефон? – начал осторожно прощупывать почву Валера.

- У меня? – удивился рыжий, к которому, наверное, впервые в жизни обратились на «вы».

- У вас.- подтвердил Валера. В коридоре визг болгарки сменило гудение дрели. Рыжий переждал шум и с самым солидным видом подтвердил:

- А то как же. Постоянный клиент. Не первый раз работаем. – Он важно кивнул, словно раскланиваясь после удачного выступления, и достал из внутреннего кармана плаща мобильник.

-Хорошая у вас «работа», - съязвил Валера, - не пыльная.

Рыжий вышел  в коридор, а белый вступил в дискуссию.

-Не скажите, дядя. Опасная работа. Батя узнает – убьет.

-Чё ты кипиш поднял. Не узнает. – оборвал его черный.

Рыжий в это время пытался доораться до заказчика. « Всё, отметелили. Ну, лежит, жабрами колышет… Ага, сейчас пойдём… Уже уходим… Понял… Понял…Ну, всё.»

- Будете деньги забирать – сразу пересчитайте.  Снегирь артист и лапы у него загребущие: сотню баксов между пальцев спрячет - не заметите. – запустил пробный шар Валера.

-Путаешь, дядя, - удивился белый. – у него клешни как у паучка. Знаешь, есть такие: по воде бегают. – проявил он эрудицию. – Снегирь между пальцами и зубочистку не спрячет.

-Это точно. Но башляет хорошо. Ни разу не кинул, все путём. – бросил черный через плечо, выходя в коридор. Белый потянулся следом. На кухне стало пусто и просторно. На мгновенье в дверном проеме показалась голова рыжего.

-Ну, всё, дядя, бывай. Ты уж не сдавай, что мы здесь замутили. А Боб спросит – скажи, что пацаны всё по-честному сделали. Бывай…

Голова исчезла, зато появилась уверенность, что Снегирь к этой компании никакого отношения не имеет. Во-первых, пальцы у Димы были как советские сардельки: объемные, плотные и потные. Удивительно: как он только их на кнопках своего ноутбука размещал? А во-вторых, Валера ни за чтобы не поверил, что Дима хотя бы с кем-то рассчитывается честно.  Для Снегиря, если не кинуть человека – день впустую прожит. Это все равно, что акула, питающаяся морской капустой.

Валера в задумчивости вышел в коридор. Работяги уже вгоняли штыри, укрепляя дверную коробку.

-Может, подумаешь на счёт балкона? – подмигнул старший.

-Нет. - категорически отказался Валера. После сегодняшних приключений думать ему вообще не хотелось, а тем более о бронированной двери на балкон. С кухни потянуло глазуньей.

-Вам еще долго? – поинтересовался он у мастера.

-Часок провозимся. Иди, ешь пока не сгорело. – проявил сообразительность старший. Валера оглядел засыпанный штукатуркой, песком и окалиной, задымлённый коридор и подумал, что это самое подходящее место для съемок военных фильмов. Вместо того, чтобы выстраивать дорогие декорации, нужно нанять трех малолетних преступников для начальной стадии разгрома, а потом им в помощь вызвать работяг с дрелью и болгаркой. Шума, пыли и беспорядка получится больше, чем от артиллерийского обстрела.

Валера уже совсем собрался покинуть поле боя, когда с лестничной площадки донеслось  

-А где Боков?

«Наверное, это следователь Яненко» - подумал Валера и стал прикидывать: что теперь делать с яичницей. Съесть её или предложить гостю, в надежде, что он откажется?

Спины рабочих раздвинулись и новое действующее лицо предъявило себя крупным планом. Это был не следователь. Это был тот самый крепыш из офиса «Скорион-С». Он деловито оглядел Валеру и сквозь зубы констатировал:

-Суки, п…ныши,  ну, я им болты намотаю.

Крепкие пальцы «скорпиона» сжимали ручки спортивной сумки. Из сумки выглядывала рукоятка биты. И это наводило на размышления. Теперь Валера почти не сомневался, в том, что  Снегирь к юным бейсболистам не имел никакого отношения. Хотя и у крепыша из «Скорпин-С» пальчики паучьими не выглядели. Он, вероятно, был не заказчиком, а его представителем: инспектором или специалистом по зачистке. Тем лицом, которое должно было превратить хулиганскую выходку малолеток в убийство. Но, кто за ним стоял? Это вопрос все больше интересовал Валеру и интерес был не праздным: знание врага не освобождает от опасности, но степень опасности снижает.        

 

***

 

«Паучьи лапки, паучьи лапки…» Сколько рук Валера пожал за свою жизнь? Тысячу? Две тысячи? Десять тысяч? Сильные, мозолистые и изящные, утонченные в стиле Рафаэля; уверенные, энергичны   и  барственно-пухлые, пресыщенные жизнью; крупные и широкие, как лопата дворника и дистрофичные, как куриные лапки из супового набора – найти в этом лесу конечностей именно те, которые он обидел настолько, что их обладатель  оказался готов оплатить переселение журналиста в страну предков - не представлялось возможным. Тем более, что вовсе не факт, что Валера эту руку пожимал или хотя бы видел. Издержки профессии: абсолютно рядовой материал может задеть чьи-то интересы и вызвать совершенно непредвиденные последствия. Хотя вряд ли причины неожиданного террора спрятаны слишком глубоко. Во всяком случае, начинать поиски всегда следует с очевидного.

«Паучьи лапки, паучьи лапки…». Они промелькнули пару месяцев назад. Царапнули вскользь, вырвали диссонирующий аккорд, зацепив Валерины нервы. Но тогда Боков даже обрадовался этой короткой и злой схватке.

Валера уже не получал деньги в Инилайн, но все еще не получил расчет в строительном журнале. Не потому, что в сейфе издательства не было десяти тысяч. Деньги  периодически проникали в железные ящик в кабинете бывшего майора.  Дело было в другом. Появился рычаг, эффективный инструмент, с помощью которого майор, наконец, получил возможность управлять гражданским человеком, так же, как когда-то управлял людьми служивыми. Зная Валерины финансовые проблемы (отсутствие зарплаты совпало с наличием кредита), директор издательства резонно полагал, в данных обстоятельствах Боков безропотно будет ходить за своими деньгами по первому свисту и стерпит любое унижение, как  голодная собака, готовая «служить» даже не за кусок колбасы, а за надежду на этот кусок. В начале недели  на Валерин звонок он отвечал: «Перезвони в четверг». В четверг говорил: «Зайди завтра». Пятница проходила по одному из трёх сюжетов: «Ты опоздал, денег уже нет», «Ты рано пришел. Деньги еще не привезли» и секретарского «Деньги есть, но  Вячеслава Васильевича нет. Насчет вас никаких распоряжений он не оставлял». Так продолжалось пару месяцев. В очередной четверг Валере позвонили из банка и недвусмысленно намекнули на то, что если господин Боков не придет с деньгами в банк по приглашению, то неприятности придут к нему домой без приглашения. Банк был московский, с говорящим названием. А название говорило, что стандарт отношений с клиентами у банка чисто Российский, в натуре, и разбирается банк с клиентами по-честному, по-понятиям. 

Форма ультиматума у Валеры вызвала неприятие, но, по сути, банкиры были правы: взял деньги – верни. Суть беседы Боков пересказал по телефону майору, мягко подводя того к мысли, что принципы возвращения чужого универсален и должен соблюдаться всеми субъектами рынка. Даже отставными майорами. Но Вячеслав Васильевич все понял иначе  и с радостью подытожил: «Теперь ты у меня свои деньги на коленях будешь выпрашивать. А я подумаю: отдавать или нет!»    

Когда Боков устраивался в журнал, одним из решающих факторов в пользу  этого выбора была близость редакции к дому. Полтора квартала, пять минут неспешной ходьбы. После разговора с майором Валера оказался в кабинете директора уже через две минуты. Отставник, даже по армейским меркам, был плохим психологом. Не чувствуя беды, он начал  в привычной, хамской манере:

- Чего пришел? Забыл? Сегодня четверг! Завтра после обеда загляни – может чего и дам.

Валера плохо слышал бывшего майора. Он сосредоточился на одной мысли «Только не убить!»

- Значит, говоришь, «на коленях» просить буду?

Тело директора удивительно легко оторвалось от кресла и, хрустнув раскрытым ноутбуком, распласталось на столе.    

-Ты чего? – майор глупо улыбался, но даже не пытался обозначить какое-либо  сопротивление. Комплекция у Валеры и его противника была приблизительно одинаковая. Боков, левой рукой удерживая директора за ворот сорочки, правую - занес   в ожидании: когда же бывший вояка  вступит в бой. Он ждал, потому, что очень хотел  воткнуть кулак в эту нагую, перекошенную глупой улыбкой рожу. Хотел, но не мог ударить пассивного врага.

В кабинет, привлеченные шумом, стали заглядывать люди. Кого-то Валера знал, кто-то появился в издательстве недавно, но все стояли  у дверей, не решаясь, а, может быть, не желая вмешиваться.

-Смотрите, смотрите, что он делает!! – пожаловался майор.

Валера понял, что поединка не будет, но твердо решил, что на этот раз Вячеслав Васильевич его не обманет.

-Да, смотрите, господа! – Боков скинул тело противника на пол и стал аккуратно подтирать затоптанный за день пол офиса отутюженным директорским костюмом. 

Он дотер  мусор до дверей. Народ расступился, пропуская Бокова в коридор.

-Спасибо, - поблагодарил всех Валера и перетащил пыльного боса через порог. В  полной тишине улыбка майора путешествовала по синусоиде от стены к середине прохода мимо редакционных кабинетов. У лестницы на первый этаж Валера выдохся. Он проникся глубоким уважением к мастерам веника и швабры и решил, что труд технички, хоть и не слишком интеллектуален, но тяжел. После чего, оставив майорское туловище  в покое,

Валера вернулся в директорский кабинет и забрал общую тетрадку, в которой  босс вел учет «черной» наличности.

- А это я отдам в ОБЭП!-  он махнул коричневыми коленкоровыми крыльями тетради над физиономией отставного майора.

-Я Ермакову пожалуюсь! – неуверенно отреагировал директор, но Валера уже перешагнул через него и спускался по лестнице к выходу.

Через час позвонил Ермаков.

- Валера, если у тебя есть претензии к фирме – давай встретимся. – Владелец издательства говорил мягко, почти по-приятельски.

-У меня нет претензий к фирме. У меня претензии к директору.

- Тогда реши вопросы с ним. По-мужски. А тетрадь верни.

- По-мужски невозможно. Он хам, быдло, а, главное, трус. Так что придется ему  разговаривать в прокуратуре и ОБЭПе.

- Смотри… Только тогда денег тебе не видать.

- Подавитесь своей десяткой.- На расчете Валера уже поставил крест и старался получить максимум моральной компенсации.

-  В органах у меня знакомых достаточно. А кто за тебя заступится?

- Угрожаешь?

- Спрашиваю.

- Сам справлюсь. – Валера понял, что разговор может тянуться бесконечно и  бросил трубку.

Тетрадь в ОБЭПе взяли с удовольствием и с тем же удовольствием неделю спустя объявили, что «она куда-то потерялась». Господин Ермаков не врал – знакомства у него водились. Да и прошлое его, как выяснилось, было накрепко связанно с Ленинской ОПГ. Этот человек подходил под описание игроков юношеской бейсбольной лиги: имел  пальчики тонкие, нервные - паучьи и деньги привык тратить  «лямами», так что оплатить переселение журналиста в страну предков мог вполне.                

 

***

 

Когда звонки из банка по поводу просроченного кредита за компьютер стали ежедневными, из ЖЭУ прислали извещение о возможном скором выселении,  а мастер из электросетей попытался выключить рубильник, Валера понял: пора начать заботиться о себе и перестать радеть о благе «Инилайн». Тем более, что, работая дома, он оказался лишен и того единственного бонуса который имели все остальные – бесплатного обеда. Зато Валера обладал свободой и не потерял контактов со старыми клиентами.

В марте Валера очень деликатно объявил  забастовку. Отправил начальству по электронной почте письмо.

«Илона, добрый день! «Если он, конечно, добрый, в чём лично я сомневаюсь» - как говорил ослик Иа-Иа.  В отличие от ослика, относительно дня у меня никаких сомнений нет. Он солнечный.  А вот в отношении финансов сомнения имеются и весьма обоснованные. Из положительных моментов – значительная дебиторская задолженность с вашей стороны.  Из реалий 13 рублей 90 копеек. Из отрицательных моментов:
 -задолженность банкам более 8000 рублей;
 -задолженность по квартплате – приблизительно такая же;
Всё, что мог, я уже заложил. Везде, где  давали – уже занял. В связи с чем, с грустью констатирую: со следующей недели перехожу на подножный корм - «левые» заказы.  Чтобы заштопать финансовую дыру, на некоторое время мне придётся отложить все инилайновские вещи в сторону. Никаких обид на компанию у меня нет. Надеюсь, что и на меня обид не будет. Искренне инилайновский, Валерий Б.»

Это был скорее намёк, мягкий шантаж, предложение поделиться своим финансовым благополучием. Но ответа, как это уже не раз случалось - не последовало. Ничего не оставалось, как, в самом деле, заняться подработками.

Дальше все пошло по привычному сценарию. Судьба, Бог, Жизнь, Фортуна, -  словом те силы, которые отвечают за предоставление шансов на спасение, как это уже случалось не раз, бросили спасательный круг. Не успел Валера принять решение, как пошли звонки. Клиенты словно ждали отмашки. Они, будто спринтеры на старте, были уже заряжены в колодки и вслушивались тишину, ожидая выстрела стартового пистолета. Валера выстрелил. За неделю он написал две статьи, материалы на сайт для рекламной фирмы и буклет для строительной компании. Двенадцати часовой рабочий день, восьмидневная рабочая неделя, слегка вскипевшие мозги и тень купюр промелькнула сквозь портмоне, как скорый поезд мимо полустанка. На платформе с надписью «Валерин бюджет» высадились  копейки. Зато психологический пресс кредиторов заметно ослаб. Банк, получив свою порцию финансов, сыто  задремал, а работники ЖЭУ снова стали вежливо здороваться. Не удалось только выкупить из ломбарда заложенные вещи, да наполнить холодильник. Но теперь это уже был вопрос времени.       

Появилось ощущение свободы, благополучия и уверенности в себе. 

На фоне зарождающегося благополучия, ближе к вечеру позвонила Оксана -  руководитель отдела продаж Инилайн.  

- Привет, чего делаешь?

- Пишусь, трудюсь…

- Давай встретимся.

- Давай. – Валера с отвращением посмотрел на монитор, где по белому фону виртуальной страницы ползали тысячи черных букашек, сцепляющихся в червячки слов, предлогов и междометий. Последнюю пару дней ему стало казаться, что эти паразиты живут не только на мониторе, но и внутри его черепной коробки. Прогрызают тоненькие туннели в мозгу и безжалостно пожирают логику. Он был уверен, что  логика их корм. И чем больше он писал, тем больше в этом убеждался. Потому что к исходу восьмого дня согнать червячков в абзацы осмысленных фраз стало почти невозможно. Так что предложение Оксаны встретиться поболтать оказалось прекрасным предлогом запереть букашек в винчестере компьютера и хотя бы на время избавиться от их прожорливого соседства. – В семь у ГУМа. Устраивает?

-Замечательно! – согласилась Оксана.

В семь он был на месте. Сумерки только начали по щепотке добавлять ночь мартовский ранний закат, и Оксану Валера увидел сразу. Кремовая капелька  её невысокой крепенькой фигурки  катилась по серому бетону тротуарных плит прямо к  ГУМовскому крыльцу.

-Давно ждешь?

-Нет, только подошла.

-Чем обрадуешь? Неужели зарплату дают?

-Удачная шутка. Оценила.  – рассмеялась Оксана.

 С новыми людьми Валера редко сходился близко. К этому не располагали ни возраст, ни профессия. После сорока  пять-шесть старых приятелей - вполне достаточная массовка для организации любого междусобойчика, пикника  или кухонных посиделок, на которых бутылка хорошей водки легко разойдётся под закуску умных разговоров. Разойдется до донышка без мордобоя и экскурсии в ближайшее отделение милиции. При этом, никто не обидится, если ты покинешь компанию до того, как участники междусобойчика большинством голосов  проголосуют за удвоение дозы спиртного. Впрочем, как и в том случае, если кто-либо из гостей до утра аннексирует ванную или захватит в плен унитаз. Что, вообще, после сорока случается редко. Оккупация санузлов – прерогатива  молодых и бодрых.

Но, самое главное - отношения со старыми приятелями не сожжет огонь негасимого конфликта,  если недостаток времени вовсе не позволит посетить благородное собрание. Все поймут. Всё простят.

Работа журналиста с безумным изобилием новых контактов и постоянным одиночеством около компьютера научили Валеру  двигаться по рельсам параллельным окружающей действительности.  Так можно было видеть все и не тратить время на сложные маневры, без которых при близких отношениях избежать столкновений, оказалось бы невозможно.

Но с Оксаной фокус движения по параллельным рельсам не сработал. Просто потому, что она была отличным продавцом. Из той редкой категории профессионалов, которые в совершенстве владеют навыком ненавязчиво сделать свое присутствие естественным и необходимым. Валера сам не заметил, как Оксана вошла в узкий круг избранных. При этом их приятельство не носило даже легкого налета эротики или флирта.

- Чего на улице торчать? Пошли в пиццерию. – Оксана продела свою руку под локоть Валеры и, не дожидаясь согласия, направилась к вывеске New-YorkPizza, подмаргивавшей неисправной неоновой буквой «Y».  

-Ты угощаешь? – со всей возможной небрежностью поинтересовался Валера, комкая в кармане куртки две последние сотенные купюры, выжившие после тотальных платежей банкам и коммунхозу.

-На чай хватит. -  призналась Оксана и с тем же ненавязчивым упорством поволокла Валеру по ступенькам крыльца пиццерии.

Тратить деньги на себя в такой ситуации Валере казалось мотовством, не потратить на Оксану - жлобством.

-На, держи…- протянул он сотенную купюру. – Тебе. На чай.

-А ты?

-Я уже пил. Утром.

-Обожаю прожорливые автомобили и экономичных мужчин. – Оксана покрутила сотенную, что-то прикидывая в уме. – Пожалуй, раз ты такой добрый, возьму еще и пиццу. А то есть хочется.

Есть Валере тоже хотелось, но на оставшуюся сотню нужно было прожить еще дня три – до расчет за буклет. Валера присел за свободный столик. Оксана походкой деловой женщины помчалась к стойке превращать сто рублей в чай, пиццу и, если получится, еще что-нибудь. Такой вот нехитрый фокус для иллюзионистов-любителей.

От нечего делать Валера стал разглядывать посетителей. Народ только начал заполнять зал пиццерии. За столиком слева дама из Орифлейм вела беседу с потенциальным дистрибьютором.

-А если у меня не получится? – вяло сопротивлялась девушка лет двадцати пяти.

-Что вы, дорогая?! Как это не получиться?! У меня точно такая же, как вы - юная мамаша начала работать месяц назад. Тоже сомневалась. Знаете, сколько за месяц заработала?

-Сколько?

-Семьсот пятьдесят долларов!

-Семьсот пятьдесят? – неуверенно  повторила «юная мамаша». Все её  аргументы «против», прозвучавшей суммой оказались раздавлены, как хрустальная рюмка дорожным катком.

Валера усмехнулся, но встревать не стал. О сетевых фирмах он писал и немного тему знал. Семьсот пятьдесят долларов там, конечно зарабатывали. Не все. Один из  ста. И на лице девушки, простом и доверчивом, было написано её сетевое будущее: приобретение одного комплекта раз в полгода для собственных нужд.

Через стол справа пировал девичник малолеток. Шесть подружек лет по шестнадцать потягивали пиво, похрустывали чипсами и, судя по непринужденности разговоров и громкости смеха, занимались этим делом довольно давно. То и дело от столика отчаливала парочка. С шумом отодвинув стулья, напряженно удерживая равновесие и непринужденно хохоча, они выходили из зала.  Выпитое начало требовать выхода и не только в смехе и разговорах.

В очередной поход отправились сразу четыре девчонки. Они оставили на попечение подруг пару сумок на спинках стульев и три одиноких сотовых телефона в окружении пустых пластиковых стаканов на столе.

Валера никогда не понимал, почему женщины ходят в туалет компанией. Как и для чего можно приспособить в уборной подругу? Тем более, в такой, как  в пиццерии, где санузел состоял из двух клетушек. В одной на синем кафеле висел умывальник. В другой – в обрамлении белого кафеля синел унитаз. И ведь что забавно: мужчины, имея техническую возможность втроём использовать одну ёмкость, предпочитают сольные выступления. Женщины, такой возможности  не имея, всё равно стремятся к коллективному творчеству.

От размышлений о парадоксальности человеческого характера Валеру отвлек разговор за его спиной.

-Вон те.

-Стой здесь. Зырь.

Один из говоривших сделал шаг и, как-то сразу, оказался к Валере спиной. Непропорционально длинной спиной в добротной дубленке. Спины в таких дубленках, обычно выбираются из почти новых иномарок и как бы говорят: «У нас такие предки! У предков такие бабки!». Похоже, у длинной спины и вид спереди вызывал  интерес. Дуэт за столом перестал хохотать и чирикать. Четыре тщательно подрисованных глаза с любопытством изучали то, что Валериному взгляду было  недоступно.

- Привет, девчонки!  - спина непринужденно взяла со стола один из телефонов, - Самсунг, с камерой! Хотите, я вас щёлкну?

Дуэт хихикнул в терцию.

- Прямо здесь?  - игриво поинтересовалась одна.

- Сразу двух? – уточнила другая.

-Легко, -  ответила спина, виртуозно прокручивая блестящий чехольчик телефона между тонкими быстрыми пальцами.

На мгновенье Валера позавидовал тому, что ему не двадцать, что у него нет такой дублёнки, и он никогда не сможет подойти к шестнадцатилетним дурочкам с подобной небрежностью и естественностью. А если и попробует, то над ним, пенсионером эти девицы будут смеяться до своего сорокалетия без жалости и перерывов на обед.

Между тем, Оксана рассчиталась у кассы и с подносом в руках пошла по проходу между столиками. Спина нагнулась над  малолетками, и шепнула что-то смешное. Во всяком случае, девчонки дружно захохотали.

-Я щас! – громко объявила спина, развернулась, и Валера выяснил, что у ловеласа приятное, почти детское лицо. Очень располагающая, чуть простоватая улыбка.

-Чай подан! – притворно-услужливо поклонилась Оксана, удерживая поднос на одной руке.

-Лерка, а где моя сумка?

-Мой телефон!

- Эй, стой!! – заорали девчонки от столика.

Приятное лицо ехидно улыбнулось само себе и стремительно понесло улыбку к выходу. Оксана непроизвольно обернулась на крик, и поднос шлагбаумом стал на пути убегавшего. Валера совершенно сознательно вытянул поперек прохода ногу.

-У, ё-ё-ё!!- просигналил «ловелас», выбивая солнечным сплетение поднос из рук Оксаны.

-У, ё-ё-ё!! – повторил за ловеласом Валера. Он наивно рассчитывал, что вор споткнётся о ногу, а не наступит на неё. Уже совершенно инстинктивно  Валера дёрнул ногу на себя  и всё ещё ехидная улыбка стала стремительно падать на пол.  Опережая улыбку и тело, из-под полы дублёнки звонко шлёпнулись две сумочки. Следом как горох посыпались сотовые телефоны. Тень у правой щеки Валера заметил раньше, чем Оксана успела крикнуть: «Валера!». Лезвие с черной надписью «НЕВА» мелькнуло у самого лица.

-Сука, дернешься - прирежу! – «Это второй.» -сообразил Валера и швырнул на звук солонку.

-У,ё-ё-ё, -прозвучало в третий раз. Кажется, сегодня в пиццерии это была самая популярная песня. «Дернуться» Валера не успел. Пока он напряженно ожидал, что лезвие бритвы развалит щёку надвое и превратит журналиста в уродца с парой ротовых отверстий, в зал ворвался квартет из дамской уборной.Они не просто перекрыли ворам пути котступлению, нежные создания буквально растоптали, не успевших ретироваться пацанов. Несмотря на свой детский возраст,  все шестеро оказались из той породы женщин, которые и коня из огня достанут и избу на ходу остановят. До Валеры наконец дошло: зачем женщины ходят в туалет компанией. Чтобы создавать численное преимущество в случае непредвиденных обстоятельств.

Схватка была настолько стремительной, что подоспевшему охраннику осталось только поднять с пола две изумительные коллекции синяков, гематом и переломов. Через пять минут ими занялся наряд милиции, хотя в данном случае требовались не наручники, а гипс и лангеты.

-Ещё встретимся,  - набор синяков, недавно пытавшийся исполнить роль сибирского цирюльника,  почему-то решил назначить свидание Валере.

«Как странно и глупо устроен  мир» - подумал Боков, - «Топтали его девочки, а свидание он назначает мне. Может быть, парень голубой и я ему нравлюсь? Стоит ли ответить  взаимностью?»   

- Ну, вот и попила чайку. – Оксана проводила взглядом пиццу, прилипшую к дубленке «ловеласа». Махнула рукой и подвела черту: – Бог дал, Бог взял. Пошли, на улице поболтаем.

«И так, меня и причислили к сомну Богов. Тоже неплохо» -  попытка поупражняться в иронии  настроения не улучшила. Было жаль потерянных денег. Когда отдавал Оксане – жалко не было. А теперь, когда честно заработанная сотня превратилась в лужу на полу пиццерии  и кусок теста, прилипший к спине незадачливого воришки Валере стало обидно. И понять его мог только человек, как и он, прошедший через  поиск монеток на тротуаре, в тщетной попытке наскрести на автобусный билет.  Еще не преодолев внезапного приступа раздражения, Валера  по инерции проворчал:

- Зачем приходили? Драку можно было организовать и на улице. Абсолютно бесплатно.

-Жлоб, ты Валерка.

Уже на крыльце, Валера вдохнул полную грудь морозной ночи и заметил:

-Странная тенденция намечается. Чем меньше в жизни денег, тем больше приключений.

-Я, собственно, это и хотела сказать. Мы решили на хозяев писать в прокуратуру. Иначе нам останутся одни приключения и никаких денег.

-Могла бы это сказать по телефону. – буркнул Валера, впрочем безо всякой злости.

-Зануда, ты, всё-таки. – Оксана была возбуждена и радостна, как будто у них на глазах задержали не юных воришек, а Илону со Снегирем.

Они разошлись, постановив дать Илоне  и Диме еще неделю на исправление. Глупая надежда на человеческую порядочность. Очень скоро им пришлось пожалеть о предоставленной хозяевам отсрочке. Всех заговорщиков, кто не успел уволиться по собственному желанию, уволили по статье. За прогулы.

 

 

***

 

О воришках из пиццерии Валера вспомнил не из-за их угроз, а из-за сочетания тонких пальчиков парня в дубленке и реализации философской сентенции о соотношении проблем и денег. Из теоретических, более подпадающих под разряд предчувствий, она сегодня стала реальной и, судя по синякам, вполне осязаемой.  Тогда, в марте и проблем еще не было настоящих, и сто рублей  неприкаянно болталась в кармане. Теперь, увидев в дверном проёме крепыша из «Скорпион-С» Валера подумал, что, кажется, обладает даром предвиденья. Тенденция увеличения количества приключений имела место и принимала угрожающий характер. И что характерно, денег, действительно становилось все меньше.

Вряд ли артистичные пальчики вора отсчитывали купюры черному, белому и рыжему, но неприятные ассоциации вызвали. Всплыли и заняли нишу одной из версий. Пусть не самой правдоподобной. Но жизнь нередко бывает бесподобно неправдоподобной.  Между тем,  аромат, доносившийся с кухни, недвусмысленно напоминал, что последнее некомплектное яйцо одиноко догорает на сковородке, чему способствует новое приключение в бесконечной череде приключений этого сумасшедшего дня. Приключение задумчиво покачивало сумкой с битой, и решало: по какому сценарию развиваться дальше.

- А где эти? Трое из ларца? – неожиданно задал вопрос крепыш. Только теперь Валера заметил, что дверных дел мастера перестали сверлить пилить и шуметь вообще. Они молча рассматривали гостя. Толи устали от работы - пришло время перекура, толи так же прикидывали дальнейший расклад событий и свою роль в них.

-Заказчики? – хмуро уточнил мастер.

-Заказчики? – переспросил крепыш – Во оборзели!

-Ничего не оборзели, - вступился Валера и указал пальцем на рабочих, - Для них – заказчики. Старую дверь сломали, новую заказали.

-Нафига? – упорствовал крепыш.

-Боб приказал. – спокойно разъяснил Валера.

-Боб? – насторожился скорпиончик. – А ты откуда Боба знаешь?

Валера вспомнил утреннюю пробежку и понял, что вдаваться в подробности знакомства с Бобом не стоит.

-Да так, - Валера неопределенно покрутил пальцами в воздухе, - по физкультурной линии.

- Теперь кнокаю, как ты меня с одного удара уложил. Ты, братан,  чисто боксер?

Работяги, не скрывая сомнения,  разглядывали Валеркины синяки.

-Скорее, чисто, груша. – буркнул Валера.

С кухни потекли черные облачка. Кажется, над плитой собиралась гроза. Валера ни с того ни с сего вспомнил школьный курс природоведения, точнее теорию круговорота воды в природе. Вода испаряется из водоемов и собирается в облака. Потом выпадает в виде осадков. А если испаряется яичница, в каком виде она потом выпадает? Желтком? Цыпленком  тапака?  «Скорее всего, в виде сажи» - подвел научный итог Валера, и в животе уныло забурчало.

-Горишь, хозяин. – констатировал старший.

-Уже привык. – кивнул Валера, но с места не тронулся. Он сильно подозревал, что стоит ему пройти на кухню, как крепыш последует за ним. А там, без свидетелей, светский разговор может быстро превратиться в конспект путеводителя на тот свет. С кухонным ножом против бейсбольной биты, зажатой в руках профессионала,  много не навоюешь. К тому же, резать живого человека не такое простое занятие. Человек - не колбаса. На это решиться надо.

-Здравствуйте, мне бы Валерия Андреевича увидеть. – за спиной крепыша появилась высокая фигура. Голова фигуры точно попадала в поток света, падавший из окна на  лестничной клетке и, от того казалось, что почти невидимое лицо излучало сияние, венчающее нимбом короткую аккуратную стрижку. Фигура по очереди осмотрела всех присутствующих. Никто признавать себя Валерием Андреевичем не торопился. И меньше всех спешил это сделать Валера. Все происшедшее, за несколько последних часов, подсказывало ему, что в общении с новыми людьми стоит проявлять сдержанность и скромность. Человеку, в котором разочаровалась жизнь, даже нимб над головой незнакомца нельзя воспринимать как добрый знак и гарантию безопасности.

-Мне нужен Валерий Андреевич Боков. – вежливо, но настойчиво повторила фигура и, слегка отодвинув крепыша из «Скорпион-С», сделала шаг вперед.

-Сегодня он всем нужен.- обреченно и почему-то в третьем лице, сказал  Валера.

В коридоре нимб над головой вошедшего растаял. Валера подумал, что тот, наверное, его снял и повесил на вешалку, как кепку.

-Я следователь районной прокуратуры Яненко. – представился высокий и, в упор разглядывая влажное пятно на халате Валеры,  утвердительным тоном добавил, - А вы - гражданин Боков В.А.

- Боков В.А. – это я. – как в преступлении сознался Валера.

-Ну, я это, я пошкандыбал. – нарочито бодро просигналил с лестничной площадки крепыш. – Ещё забегу…

-Стоит ли?-  с сомнением пожал плечами  Валера.

- Стоит, стоит. – улыбнулся скорпион и пружинисто «пошкандыбал» на улицу.

-Скорую вызвали? - Участливо поинтересовался Яненко, достал платок и стал сосредоточенно сморкаться.

-Тут пожарную надо вызывать.- подсказал мастер и незаметно махнул своим помощникам, чтобы они по быстрому сворачивались.

Следователь убрал от лица враз отяжелевший платок, втянул в ноздри пару колечек дыма и громко чихнул.

-Вы горите! – объявил Яненко и снова чихнул, рассеяв в коридоре мельчайшие капельки влаги.

«Теперь не страшно», -  подумал Валера, наблюдая за полетом брызг – «с такой системой пожаротушения можно Везувий загасить…» - После чего, переваливаясь с боку на бок, чтобы халат не прилипал  к телу,  пошёл на кухню.

«Балбес», - подумал Яненко, - «он просто притягивает неприятности. Хотя  держится молодцом. С яйцом, конечно,  вышел глюк, элементарная путаница. Но, судя по лицу и двери -  все остальное с избиением и, как это, кай-каем – чистая правда. Только причем здесь я? Зачем приперся со своим гриппом, на его пожар? И, главное, кто придумал эти сроки следствия?». Логичного ответа на свои вопросы Яненко не нашел и отправился вслед за хозяином на кухню.

Яичница вылетала в форточку. Тот, кто представил себе глянцевую белизну неправильного диска с большим, сочным желтым глазом  в центре и  краями, слегка позолоченными кипящим жиром, это аппетитно пахнущее произведение кулинарного искусства, порхающее на фоне голубого неба – сильно ошибается. Яичница вылета в форточку по частям. Мелкими черными фракциями. Она издевательски кудрявилась в воздухе кокетливыми завитками дыма и с треском взрывалась на сковородке, всем своим видом показывая, что эти угли могли вырасти в бойцовского петуха.

-Нужно водой залить.- посоветовал Яненко.

-Думаете, будет съедобно? – Валера с искренней надеждой посмотрел на следователя.

-Думаю, не будет дыма.

-Пожалуй, - согласился Валера и открыл кран. Дух не родившегося петуха грозно зашипел, но дыма действительно стало меньше. – Прощай последнее яйцо и надежда на завтрак.

Яненко процедура прощания не тронула. Нужно было торопиться.  По-быстрому оформить официальное заявление и возвращаться в прокуратуру. И так полдня оказались фактически потерянными. Утешало только то, что обед и дело с пропавшими бизнесменами можно будет совместить. Обсудить информацию с Утяном за тарелкой супа в «Вилке-Ложке» или пиццей в пиццерии. Но, все равно, на исчезнувших предпринимателей времени оставалось в обрез. Вечером припрутся  представители «Инилайн». А с ними наверняка придется проторчать часов до семи-восьми. Проклятая госслужба.

Антон достал бланк заявления и примостился на уголке стола.

 

***

 

За спиной Яненко скрипнула половица, и раздалось деликатное покашливание. Антон оглянулся. Резкое движение болью ударило по мозгам. Действия лекарств, как и все хорошее, что случается  в жизни, закончилось. Начались пытки в застенках святой гриппозной инквизиции.  Следователю показалось, что  шея и черепная коробка на звук развернулись, а мозг отстал со стартом и завис, потянув за собой тысячи нервных окончаний.

Бригадир монтажников глядел в сторону Бокова невинным и преданным взглядом.

-Хозяин, ну, мы закончили. Там, это, замок трошки заедает. Ты в бумаге распишись, что заказ выполнен, претензий не имеешь.- он быстрым движением поднял руку вверх, зацепил по пути из нагрудного кармана белый бланк и выбросил его перед собой, как флаг.

-Трошки – это как? – равнодушно спросил хозяин. По тону чувствовалось, что мысленно он еще находится в процессе прощания с яичницей.  Поворачиваться и проверять свои ощущения  Антон не решился. Ещё одно резкое движение головой и тонкие ниточки нервной периферии могут оторваться совсем.

А гражданин Бокова неожиданно заинтересовался темой замка и уже с настороженной настойчивостью продолжил,  - Я из дома выйти смогу?

- Ну-у-у, - не очень уверенно протянул бригадир. Взгляд его при этом сохранял прежнюю невинность и лояльность.

- И дверь закрою?

- Приспособиться надо. – рука с белой бумажкой качнулась и обреченно опустилась вниз.

- И войти смогу? – продолжал дотошный журналист.

- Подписывать будете? – устало поинтересовался  мастер.

- Посмотрим …- ни-то предлагая проверить возможности замка, ни-то переводя переговоры в плоскость полной неопределённости, сказал Боков. – Извините, я сейчас.

Последняя фраза явно предназначалась Яненко.  Антон невольно начал поворачивать голову на голос хозяина квартиры. Но медленное  и плавное, круговое движение черепа оказалось бесполезным. Господи Боков промелькнул мимо и к тому времени, когда взгляд следователя достиг того места, где минуту назад заявитель уговаривал сковородку не шипеть, Боков уже шоркал подошвами кроссовок по коридору.

«Ну, и черт, с ним…» - подумал следователь, - «У него свои дела, у меня свои». Антон решил посвятить возникшую  паузу  пропавшим предпринимателям.

«Интересно, зачем их держат? Никаких требований родственникам не передавали. Никаких звонков с угрозами. Трупов, хотя бы отдаленно подходящих под описание похищенных, нигде не всплывало. Не похитители – коллекционеры… Хотя найти укромное место для трупов – не проблема. Легко сказать «не проблема»… Где бы я стал прятать трупы?» - Яненко напрягся, но ничего дельного в голову не приходило. - «Нужно взять себя в руки. Первый раз болею, что ли? Предположим: груз к ногам и с моста в реку. Не годится. В городе всего два моста. Движение сумасшедшее. И днём и ночь. Незаметно труп не скинешь. Да и ГИБДД постоянно у мостов дежурит. Мосты отпадают. Представления на них устраивать можно, а концы в воду спрятать – ни одного шанса…» Антон сжал голову ладонями, пытаясь спрессовать боль, вмять её пальцами, куда-нибудь в одно место и поглубже. Например, в горло или прямую кишку. Хотя вряд ли геморрой – вариант предпочтительный. Но боль под давлением пальцев ничуть  не испугалась. Она оттолкнулась от рук и принялась слоняться  по периметру черепной коробки.

«Ладно. А если, как гангстеры: в асфальт? Туфта. У нас сто лет ни одной дороги строили. Только ямочный ремонт. Хотя…». Ассоциации, возникшие при слове «ямочный» заставили головную боль немного отступить. Яненко представил себе, как он в грязном рыжем жилете и замасленных брюках, вскрывает асфальт отбойным молотком. Рядом в таком же жилете лежит труп похищенного коммерсанта. Прохожие сочувствуют: рабочему плохо, он принял на грудь и отсыпается в полном соответствии с требованиями техники безопасности. Вот асфальт снят,  в руках у Яненко лопата. Он разгребает слой гравия. Гравий противно скрипит по металлу, и выбираться из своего гнезда не торопиться. Но Антону нужно спрятать труп и он проявляет твёрдость. Под гравием – песок и дело идёт легче. Небрежно, пяткой, Яненко спихивает труп в ямку и реставрирует её: песок, гравий, асфальт, каток. Всё!

«Нет,  яма через пару месяцев просядет…». Яненко уже, было, собрался забраковать вариант с дорожным ремонтом, но сообразил: «Так и так просядет. На то он и ямочный ремонт, чтобы те же самые люди, на том же самом месте через полгода стучали теми же самыми отбойными молотками!».

Все сходилось. Только было совершенно неясно: зачем похищать коммерсантов и закатывать их в асфальт.

-Чушь, ерунда. Ну, убил и удачно спрятал: а зачем?

-Кого убил? – на кухню вернулся хозяин.

-Да так, версия на фоне жара.

-А-а-а,  - понимающе протянул журналист и неожиданно принялся философствовать, - раньше был дефицит товаров, теперь – дефицит совести.

«Только этого еще не хватало.» - напрягся Антон – «Сейчас старый пень начнет ностальгировать по прошлому, вспоминать боевую юность, петь про тачанку и «Подмосковные вечера».  Останется повеситься. Прямо здесь. На его кухне и пусть потом мучается и объясняет районному прокурору: почему у него в доме дефицитный специалист покончил счёты с жизнью!»

-Нет, я не плачу по прошедшим временам, - словно услышал его мысли Боков. «Наверное, я уже брежу вслух!» прикинул Яненко.

- Я констатирую факты! Дефицит распределял права и повышал ответственность. Вот представьте себе, я директор продуктового магазина и имею доступ к финскому сервелату.

- В заявлении вы написали, что работаете журналистом. -  Антон попытался направить разговор в более деловое русло.

- Я понимаю, что вы поблеете. –Посочувствовал журналист. -  Так вот, а вы сидите на золоте…

«Жаль, что голова раскалывается. Если бы мог встать - я бы его придушил» - подумал Яненко, а вслух тихо, чтобы не потревожить мозги, сообщил: - Я сижу на старой табуретке. 

-Кстати, осторожнее: у неё ножка отваливается. Возвращаясь к нашей теме: подсунете вы мне палёное золото?

Золота у Яненко не было и он честно признался: «Нет».

-Вот! -  обрадовано заорал гражданин Боков. – Потому, что потом бы вы, фиг, смогли у меня купить колбасу. А поскольку дефицитом было всё, то таких связей и обязательство существовали  тысячи. Они весь Союз связывали. Самый последний слесарь-сантехник и тот владел дефицитной прокладкой, без которой кран тёк хоть у министра, хоть у зав базой «Кожгалантерейторга».  А сегодня единственный дефицит – деньги. Поэтому и ставят дверь, так, что её приходится приподнимать домкратом, если хочешь закрыть замок на пол оборота. И хорошо, что дверь не чугунная. Он говорит: «Тренировка, гиподинамия, здоровый образ жизни!» - Антон не понял, о ком шла речь, но уточнять не было ни сил ни желания, - Если бы я был качёк - тогда ладно. Тогда пусть. Но я же журналист!!!

-Вы сказали – директор магазина. – напомнил Яненко.

-Хорошо, понял. У меня ещё остался кофе на одну заварку. Сейчас мы по чашечке…

За кофеем заполнили заявление. Хозяин разговорился. Яненко пытался демонстративно глядеть на часы. Но Боков на его жесты не обращал внимания. Да и сам следователь никак не мог разглядеть  часовой циферблат. Глаза слезились толи от не выветрившегося чада на кухне, толи от температуры. 

 -А зарплату я получать отказывался,- увлеченно докладывал заявитель, - Во-первых, деньги предлагали только белые. Полторы тысячи за месяц! Я вкалывал по десять часов в день – и  полторы тысячи! Смех! - Он саркастически засмеялся, как бы показывая: что именно означает слово «смех». Антон хотел было объяснить, что пять тысяч базовых слов русского языка он выучил еще в детсаду. И слово смех в этот словарик вошло одним из первых. Но сам себя одернул. Еще не хватало вступить в дискуссию, которая при болтливости господина Бокова могла затянуться до вечера.

- Во-вторых, требовали, чтобы я расписался за прогулы. А какие прогулы, если я работаю дома?

«Мне бы дома работать» - подумал Яненко.

-Так они до чего додумались: выдали всем кредитные карточки. Теперь белую зарплату на карточку перечисляют автоматически, и уже никому ничего не докажешь!  

 -Карточки?-  Насторожился Антон -   Если у них карточки, то ничего требовать не надо! – начал он размышлять вслух.

- Чего требовать? – удивился журналист и, расценив сказанное Яненко, по-своему скорбным тоном подвел итог, - Жаль, что у меня таблеток нет.

Боков глядел на следователя, не скрывая сочувствия.

- И соседка, как на грех, с Бобом уехала. У нее лекарства есть. Утром сказала.

«Тебе самому нужны таблетки» - подумал Антон, - «Соседка? Боб? Бред!» 

Но эта коротенькая тирада промчалась в голове следователя, как сверхзвуковой истребитель мимо вороны и исчезла, оставив после себя легкий шум в голове и неприятный осадок на душе, но  сбить Яненко с главной мысли не смогла. Следователь почувствовал, что нащупал недостающее звено. То, что могло объяснить и странное поведение родственников -  они действительно ничего не знают, и необъяснимое молчание сослуживцев, знакомых партнёров по бизнесу:  кредитные карты позволяют снимать деньги со счета без предъявления каких либо требований. Достаточно знать пин-код и не позволить поднять тревогу. Но, если это действительно похищения и похищения с  целью наживы, то тогда все исчезнувшие бизнесмены уже должны были быть мертвы. А, значит, всё-таки придется искать трупы… 

 

***

 

Валера поглядел в окно. Высокая фигура следователя удалялась в сторону автобусной остановки. Его спина, облаченная в серый пиджак, удивительно совпадавший по тону с цветом тротуара, подчиняясь странной прихоти яркого весеннего солнца, покрылась россыпью сияющих бликов и в какой-то миг просто растворилась в полушаге от черной решетки тени ближайшего дерева. Валеру это ничуть не удивило. Сегодня все происходило не так, как обычно. Он вспомнил нимб над головой Яненко и подумал, что если бы следователь выбрал профессией служение Богу, то при его канонизации в святые не возникло бы никаких проблем. Два чуда за один день -  таким не всякий Папа римский похвастаться может. Очень высокая производительность…

Валера  собрался уже покинуть свой пост у окна, как заметил во дворе крепыша из «Скорпион-С». Крепыш на канонизацию не рассчитывал, потому следовать примеру следователя не торопился. Он не сиял в солнечных лучах и не думал растворяться. Он сидел под клёном на скамейке с видом глубокой задумчивости, как будто ему предложили выбрать что-то одно:  право наследия английского престола или усыновление Билом Гейтсом, и он никак не мог решиться. Между его широко расставленных ног стояла  спортивная сумка. Из сумки сурово и недружелюбно выглядывала бита.

Валера мысленно поблагодарил Боба за стальную дверь. Сегодня она поистине превращалась в подарок судьбы. Скорпиончик, между тем решительно достал сотовый телефон и набрал номер.

«Ага, своих мозгов не хватило, решил взять «Помощь друга», - Попытался позлорадствовать Валера, но вместо удовлетворения от удачной шутки, ощутил, как от горла к солнечному сплетению  упал холодный комок. И солнечное сплетение, несмотря на свое горячее название, комок не растопило. Холод продолжал неторопливый спуск по телу замораживая все на своём пути. Валере стало казаться, будто гортань, бронхи, лёгкие, сердце – все внутренности окунули в жидкий азот.

«Во мне теперь, наверное, можно хранить продукты.» -  мысленно оценили свои новые возможности Валера. Только практической пользы от приобретенных качеств не было никакой. Отсутствие продуктов делало Валеру таким же бесполезным, как и холодильник, нервно подрагивающий  в темном углу кухни.

В одно мгновенье Валера возненавидел все чудеса цивилизации, на статьях о которых зарабатывал себе на хлеб. Но девятый вал ненависти достался конкретно сотовой связи. Двадцать лет назад бандиту пришлось бы бегать по городу в поисках работающего телефона-автомата, а потом еще Христа ради выпрашивать две копейки. Это дало бы Валере минимум час на принятие разумного решения. И не факт, что злодею удалось бы найти две копейки и работающий автомат в один день. В те святые времена, любая связь, включая телефонную, требовала времени,  работы души и тела,  умения ладить с людьми.

А сто лет назад!?... Скорпинчик со своей битой поперся бы на телеграф или нанял извозчика и отправился искать к «друга» лично. Сегодня же, не отрывая задницы от скамейки, он набирает номер и решает судьбу человека, не прикладывая никаких дополнительных усилий, и не давая ни единого шанса на побег.

-Вызвать милицию? Вызвать милицию!- Валера заторопился в комнату, рассуждая по пути, - В конце-концов, это их прямая обязанность  бороться с разгулом преступности. Пусть хоть раз в жизни поборются.

Телефон отнёсся к идее Валеры без особого энтузиазма. Длинные гудки уныло потекли в ухо, и начали сворачиваться в голове длинными петлями, все более расширяя зону сомнений. «Ну и что ты им скажешь?».

-Пошёл к чёрту, – Валера подумал, что начинает сходить сума, или, хуже того, уже сошел, если затеял дискуссию с гудком в трубке, но остановиться не смог и закончил фразу с той же злостью,-  Что надо, то и скажу!

Он еще раз набрал 02.  Трубку снова долго не брали.  Казалось, что в милиции проводят тест на выносливость. Если человек переждал все гудки – значит, дело стоит того, чтобы им заняться компетентным органам. Если не выдержал и бросил – значит, либо спешить уже поздно, либо сам с проблемой справился. Валера решил выиграть этот психологический марафон во что бы то ни стало. Тем более, что под окном разгуливал «допинг» с битой и серьезно стимулировал желание добиться положительного результата.

- Алё.. – голос был недовольный и усталый.

Валера считал, что при звонке в милицию ответ должен быть, пусть не скорым, но более информативным. В кино всегда звучит что-то вроде: «Дежурный по городскому отделу такой-то». Как-то само собой напрашивалась версия, что Валера попал не туда. Хотя попасть на квартиру к дяде Васе при наборе двух цифр практически невозможно.

-А вы кто?

-А ты куда звонишь?

-В милицию.

-Я – она и есть. Что случилось?

Валера с облегчением вздохнул. Формулировка «я она и есть» скорее напоминала признания в гомосексуализме  в переводе с чукотского на русский. Но, сегодня, когда  все шло наперекосяк,  то, что он с первой попытки дозвонился  именно до милиции, а не до резиденции президента или генсека ООН  можно было считать удачей.

- Меня пытаются убить! -  честно признался он.

- Вот как? И кто же? – усталости в голосе стало меньше, зато добавилось иронии.

- Я сначала думал, что Снегирь. Но мне сказали, что у заказчика пальчики как у паучка.

- Понятно.  Тогда точно не снегирь. У него коготки и крылышки. – хмыкнул кто-то на милицейском телефоне. – Да и не сезон. Май месяц.

-Вот и вы тоже не верите. – Валера подумал, что этот кошмар, замешанный на бесконечной путанице, никогда не закончится. Он знал, что сделал ошибку, устроившись в «Инилайн». Но считал, что ошибка связана с человеческими качествами хозяев. А, оказывается, проблема в фамилии. – Но это не важно. Я почти уверен, что Снегирь не причем. Вряд ли он связан со скорпионами.

-Послушай, зоолог хренов, я вторые сутки не  сплю. А ты со своей белой горячкой лезешь. Ещё раз звякнешь – пришлю пэпээсников и пацаны тебя отметелят до того, как доставят в сумасшедший дом. Понял?

- Значит, вы не поможете? – спросил Валера, хотя уже понял, что остается с проблемой один на один. Вместо ответа из трубки полилась судорожная дробь коротких гудков.

Возвращение на кухню было стремительным, как танковый прорыв. Но прорыв увяз на ближних подступах к окну. Здесь Валера  сбросил темп до скорости беременной черепахи и со всей возможной осторожностью выглянул из-за давно не стираной занавески.

Скорпиончик не прятался. Он стоял на въезде во двор. Правой рукой вжимал в ухо трубку сотового телефона,  в отлично прокаченной левой - летала сумка с битой. Она, несмотря на свои внушительные размеры, ничуть не мешала крепышу жестикулировать.

Валера, как зачарованный глядел на это сольное выступление «дирижёра» и не мог сдвинуться с места. Да и, честно говоря, двигаться ему было совершенно некуда. Все пути к отступлению оказались отрезаны.

«Хоть, правда, через балкон уходи…» - Валера вспомнил инженерные вариации бригадира из дверной фирмы. Это его на секунду отвлекло от жонглера с сумкой. Когда же он снова зафиксировал взглядом фигуру крепыша рядом с бандитом стоял микроавтобус. Прибыло подкрепление. Или босс. Разглядеть с четвертого этажа сидящих в салоне было невозможно, да и не было желания кого-то разглядывать. Было желание раствориться в солнечных лучах, как растворился следователь Яненко. Только способностями прокурорского работника Валера не обладал. Он снова бросился к телефону и начал набирать 02. Но сразу после того, как длинно отстрекотал набор нуля, предельно вежливый женский голос сообщил: «Ваш телефон временно отключен за неуплату…».  

Валера почувствовал себя узником камеры смертников за пять минут до исполнения приговора. Никаких надежд на помилование, никаких шансов на обжалования. И главное, непонятно: за что? В этот момент он сильно пожалел о своём принципиальном неприятии сотовой связи. Как сейчас мог бы пригодиться маленький приборчик с кнопочками для беспроводной передачи слов на настоянии.

Он метнулся на кухню и, уже не прячась, поглядел во двор. В зад к  микроавтобусу, намертво перекрывшему въезд во двор, уперлась серая «Креста». Водитель «Кресты» нетерпеливо нажимал на клаксон. Микроавтобус неторопливо покидала прибывшая подмога. 

«Боб приехал. Кажется, у меня появился шанс выкрутиться». – Валера снова кинулся в комнату. Не снимая кроссовок, он стал торопливо натягивать джинсы. Где-то в районе коленей обувь намертво заклинилась в штанинах. 

-Чёрт, не хватало сдохнуть со спущенными штанами. – Валера швырнул халат на пол, накинул футболку, и, зажав под мышкой куртку, поскакал по коридору, поддергивая при каждом прыжке джинсы руками. На лестничной площадке швы на штанинах не выдержали и с легким треском пропустили кроссовки наружу. Двигаться стало проще, хотя теперь материал во время движения изрядно парусило. Модель у джинсов вышла оригинальная «клеш-бикини» с разрывом сбоку, до такой конструкции пока еще ни один модельер не додумался. 

Дверь никак не закрывалась. Валера и сам не мог объяснить упорства, с которым он бился с перекошенной стальной конструкцией. Ригели  ни в какую не входили в пазы. К тому же от возбуждения Валеру затрясло мелкой дрожью. Что существенно  осложнило задачу. Но он упрямо дергал сталь и клацал ключом. 

У входных дверей подъезда началась бурная разборка. Кто-то кого-то посылал по матери, а тот, кого посылали, в долгу не остался. Один из голосов очень походил на голос Снегиря. Перепалка набирала обороты и имела тенденцию к переходу в локальный конфликт с применением физической силы.   Это неожиданно успокоило Валеру. Ключ как-то сам собой повернулся, замок мягко отработал на три оборота.

Валера кинулся вниз. Он прикинул, что если успеет встать за дверью подъезда до того, как её откроют, у него появятся неплохие шансы выскользнуть из дома незамеченным, после того, как незваные гости пройдут мимо. У кино-героев, во всяком случае, этот фокус всегда получался замечательно.

Для осуществления задуманного маневра не хватило буквально нескольких секунд. Валера замер на площадке первого этажа, когда внешняя дверь подъезда пропела знакомую арию ржавых петель.

-Здравствуйте, Валера. Голубчик, что там происходит?

Спасение пришло в образе пенсионерки бабы Мани. Она жила одна и от скуки и скудости общения не пропускала ни одного шума в подъезде и ни одного человека на лестнице. Обычно Валеру раздражала её привычка выглядывать из квартиры всякий раз, когда кто-то поднимался или спускался по лестнице. Баба Маня вежливо здоровалась и сразу приступала к рассказу о своих болячках. Не поздороваться с ней было нельзя, а после «здрасьте» она могла удерживать слушателя сколь угодно долго. И любая попытка отговориться отсутствием времени, заканчивалась сочувственным кивком и пространным объяснением, как ей, бабе Мане постоянно ни на что не хватает времени. Но сейчас Валера обрадовался одинокой пенсионерке, как уже давно не радовался никому другому.

-Здрасте, баб Маня. – Валера мягко но настойчиво подтолкнул старушку вглубь квартиры. – По-моему это бандиты. Нужно вызывать милицию.

-Ой, Господи, ой, времена. – запричитала баба Маня и зашоркала на кривеньких ножках прямиком  на кухню.

-Баб Маня, вы куда? – Валера говорил полушепотом, но ему казалось, что он орёт, как аппаратура на рок концерте. Зато дверь бабы Мани - не подвела: закрылась тихо и плавно.  Топот ног уже отдавался эхом по этажам, когда Валера опустил задвижку защёлки. Можно было перевести дух и собраться с мыслями.

-Щас я им разгон устрою! Держи, Валерочка! – баба Маня волокла с кухни две огромные скалки. 

-Боюсь, мы этим с бандитами не справимся…- Валера  тщетно искал веский довод для отмены вылазки.

-Не сомневайся. Я в молодые годы мужа покойника так охаживала. А он здоровый бугай был. В деревне на спор годовалую телку подымал.-  под грузом двух скалок бабу Маню слегка покачивало, но это никак не сказывалось на её решимости. Валера представил себе, как они со скалками наперевес кинутся в атаку на бандитов. Единственный шанс на победу появится только в том случае, если враг помрет от смеха до того, как отберет у них поварской инструмент  и раскатает старушку и журналиста по лестничным ступенькам в слоеное тесто.

-Я тебе сколько раз говорила: женись, - неожиданно переменила тему боевая бабка. – Была бы жена, не ходил бы в рваных подштанниках. Сымай, так и быть зашью.

В другое время Валера  наверняка отказался от исполнения мужского стриптиза для почтенной пенсионной публики. Но сейчас он был готов расцеловать бабу Маню, за то, что она сохранила жизнь ему и себе, переключив свою нестарческую энергию с бандитов на дырявые в джинсы.

 

***

 

Гостеприимную бабу Маню Валера покинул, как любовники покидают любовниц в момент возвращения обманутого супруга: через окно. Быстро, тихо, без душещипательных сцен и долгих прощаний.                       

Баба Маня пошла поставить чайник, а  Валера поставил ногу на подоконник, сиганул на газон и, прикрываясь лысыми ветками  кустиков, направился в обход дома.  Завернув за угол, он буквально уперся в капот ToyotaCresta. Серый, большой и горячий капот подрагивал, подчиняясь чуть слышному ритму холостого хода.

От неожиданности Валера потерял равновесие и в судорожном прыжке влетел на полированный металл и застыл на нём на четвереньках с гордо вскинутой головой  как скакун Александра Македонского. Продолжение спектакля Валера знал наизусть и будь его воля, от участия в нём отказался. Сначала он услышал, как загудел моторчик стеклоподъемника. Видеть алое от возмущения лицо Боба он не мог, но выражение, с которым сейчас должен был появиться любовник соседки – представлял себе хорошо.

Валера напряженно прислушивался, ожидая щелчка открываемой дверки и думал: стоит ли начать убегать или все-таки положиться на милость фортуны. Но дверка никак не открывалась. Вместо этого из правого окна осторожно высунулось лицо Димы Снегиря. Точнее, лицо, имеющее некоторое сходство с лицом директора «Инилайн». Потому, что клюв Снегирь явно позаимствовал у пеликана. Огромный сизый нос неспешно выкатывал из огромных черных ноздрей алые капельки крови. И те, с большим достоинством, падали в скомканный бурый платок. Валера не ошибся: Снегирь участвовал в разборке у подъезда и бой без правил проиграл.

-Валерий Андреевич, до каких пор вы будете. – картаво и гнусаво завел уже надоевшую байку Дима.

-Преследовать меня и моих сотрудников,  - продолжил за него Валера. И тут же ответил, - А знаешь что, розовый фламинго, дитя заката, давай сто тысяч.

-И вы оставите меня в покое?

-Легко!

Открылась левая дверка и из нее высунулась монументальная голова Илоны. Управляющая «Инилайн» сердито буркнула:

-У нас нет ста тысяч.

-Вы сами подписали свой приговор, - нарочито торжественно продекламировал Валера. Он уже успел забыть, что три минуты назад позорно бежал от бабы Мани, что порвал штаны, спасая свою жизнь, что все утро только и делал, что получал по физиономии. В Валере проснулся драматический талант, дремавший с последнего утренника в детском саду, где он сопливый пятилетка, пел со сцены «Кружатся желтые листья, в нашем саду листопад…» - Ребята, я ценил ваши головы дороже полутора тысяч долларов за штуку!

-Это что, угроза? – начал петушиться Снегирь, но задел носом дверку и сразу сник.

-Нет, предложение продолжить знакомство.

-Нам нет никакого дела до знакомства с вами! – холодно отчеканила Илона.

-Значит, вы не отдадите мне мои сто тысяч рублей!! – Валере самому понравилось: с каким пафосом он  произнес эту фразу.

-Нет. – категорически отвергла любые компромиссы Илона.

Снегирь деликатно потёр нос и прогнусавил:

-Может быть, мы сойдемся на меньшей сумме? 

-Вы знаете, что два с битами одного избитого дают? – продолжил представление Валера, поудобнее усаживаясь на капоте.

-Тридцать тысяч… - неохотно предложил Снегирь.

-Пять,  - поправила жадная жаба.

-Я пошёл за пацанами. – Валера съехал с капота и пружинисто подпрыгнул, как футболист после случайно забитого гола.

- Идите куда хотите! – возмутилась Илона.

-Она хотела сказать тридцать пять -  внёс коррективы Снегирь и шмыгнул носом. Из его левой ноздри выпала длинная красная сопля и стала раскачиваться из стороны в строну. Все как завороженные следили за ней. Илона даже выползла с сиденья, чтобы получше видеть чем все кончится.

Валера на мгновенье оторвался от магнетического зрелища и увидел, как из двора в проезд выворачивает микроавтобус.

-Дождались… - только и смог сказать он, понимая, что  из-за своей болтовни может лишиться жизни.

Снегирь резко повернулся, чтобы проследить за взглядом Валеры. Алая сосулька сорвалась и прилипла к обивке дверки. Микроавтобус и на Диму подействовал сильно.

-Пятьдесят. Только они не с собой.

-Ты что, ё….ся !?-Сорвалась интеллигентная  Илона , но проследив за взглядом супруга, сказала, - поехали.

Валера не стал дожидаться повторного приглашения и быстро юркнул на заднее сиденье.

- Гони, шеф!

- Вы наглый тип! А еще интеллигента из себя корчили! – прошипела Илона.

- Наглый, зато честный. – примирительно сказал Валера, оглядываясь через заднее стекло на притормозивший микроавтобус. – По-моему, они ждут.

 Дима стеганул табун лошадей, все двести дружно махнули хвостиками  и рванули машину с места, без жалости сжигая резину.

Валера, все глубже вливаясь в обивку сиденья, дума, что все-таки хорошо, что его заказали не Дима с Илоной. Иначе кто бы, так лихо подрезая встречных и попутных, уносил его от скорпиона с битой и его приятелей в микроавтобусе. Ни на автобус ни, тем боле на такси денег не было. А пешком от бандитской мотопехоты вряд ли удалось бы уйти.

Спустя десять минут Валера  произнес фразу, которую мечтали услышать все обвиняемые на Нюренбергском процессе: «Ладно, кто старое помянет, тому - глаз вон!»

Хозяева «Инилайн» обиделись. Валера понял бы, если на их месте оказался адмирал Нельсон: тогда предложение мира выглядело бы как намек, но Илона и Снегирь, имели восемь глаза на двоих, Если считать очки.  Управляющая дулась, едва сдерживая слезы, а вернувшийся от банкомата Дима, отсчитывая пятьдесят тысяч, постоянно сбивался на второй пятисотке. Илона не скрывала, что видит в происходящем ритуал надругательства над её главным чувством -  чувством собственника. У собственника вместе с чувством отнимали главную ценность -  деньги, мани, тугрики. Дима пытался сохранить достоинство, и ему это почти удалось. Уже передав пухлую пачку в Валерины руки, он не удержался и, срываясь на фальцет закричал:

-Распишитесь, жалкий вымогатель!!

-Как, все-таки, с вами сложно… - пожаловался Валера,  накручивая в ведомости спираль из закорючек. – Только подумайте: нужно сначала хорошо поработать, чтобы заработать деньги, а потом стать жалким вымогателем, чтобы получить хотя бы половину.

-Не юродствуйте, Боков – взвизгнула Илона.

Валера аккуратно закрыл за собой дверку «Кресты». Он с сожалением подумал, что теперь придется в понедельник идти в прокуратуру к больному следователю, забирать заявление и объяснять, что зря потревожил ни в чем не виновного человека.               

Ладно, это в понедельник. А теперь куда? Возвращаться домой он не хотел. С точки зрения безопасности его квартира теперь проигрывала клетке с тигром, стоящей на жерле действующего вулкана. Вулкан мог не взорваться, а тигр – оказаться вегетарианцем. В квартиру же Бокова сегодня выстроилась очередь из тех, кто жаждал крови журналиста, не был вегетарианцем и взрывался при любой возможности. 

В ближайшем киоске Роспечати Валера разжился телефонной картой и стал обзванивать приятелей в надежде напроситься на ночлег с последующим проживанием. Но в пятницу после обеда всех ждала природа. Всех, кроме Валеры и такая избирательность, граничащая с дискриминацией, показалась ему обидной и несправедливой. Восстановить статус-кво удалось только после звонка Сашке Лазареву. Он единственный из приятелей имел сотовый с городским номером, и ему единственному можно было дозвониться с автомата.

- Знаешь, я уже в своей бунгале. Лови тачку, приезжай. Барбекю, выпивку и скандал гарантирую. Первое и третье от жены, а второе от меня, от чистого сердца. Кстати, жены пока нет. Если поторопишься, успеем выпить до скандала. А под анестезией даже моя  половина легко переносима.

Валера представил  Сашкину жену, вес которой и после изнурительных диет не опускался ниже ста пятидесяти килограмм и сильно усомнился в том, что существует доза анастетика, способная сделать это тело переносимым,  но от комментариев воздержался.

       

***

 

В «Нью-Йорк пиццу» Антон вошел в 15.05. Димка уже сидел за столиком и, увидев Антона, выразительно посмотрел на часы.

- Извини, но пять минут укладываются  стандарт вежливости.

- Ладно, давай. – Утян протянул одну руку, подтолкнув к Антону папку с делом, уже лежавшую на столе. Яненко автоматически ухватил приятеля за пятерню и принялся её трясти, стараясь все делать как можно более плавно, чтобы, не дай Бог, не разбудить чуть-чуть отступившую головную боль.

- Здоровались уже. Дело давай. – Утян редко терял время на пустые формальности, тем более, когда они уже был выполнены. Поздоровались по телефону и довольно. Антон достал из пластикового портфельчика дело бизнесменов и передал коллеге.

- Может, в «Вилку-ложку»? Супчику похлебаем? – предложил он.

- Я уже заказал на двоих. Кофе и пипперони.   – Димка открыл толстенькую папку с трудами Сашки Крюкова и углубился в изучение бумаг. Антон присел напротив и подтянул к себе папку Утяна. Каким бы молодцом ни был Крюков до Димки ему как до Джомолунгмы. И работы вроде сделал не меньше, но берешь Дело, надписанное четким почерком Утяна, и видишь не груду бумаг, а логичную, продуманную систему.

Антон  с завистью подумал, что он сам так работать не сможет никогда. И дело вовсе не в способностях. Голова у Димки варит если и лучше, то только сейчас, когда  котелок Яненко занят не работой, а контролем за симптомами весеннего гриппа. Преимущество Утяна в том, что он точно знает: чего хочет. И в институте знал, и через двадцать лет службы будет знать. Знает, чего хочет и что для этого нужно знать. Если сочтет, что для достижения цели нужно изучить всего Гегеля – выучит наизусть и будет цитировать со ссылками на издание, главу и страницу. А Булгакова не прочитал ни строчки. Просто потому, что: ни Мастер, ни Маргарита к прокуратуре отношения не имеют.  Но это не помешает ему стать генеральным прокурором. Станет, непременно.

Или Изюм: отработал три года в прокуратуре Центрального района, обзавелся связями в милиции и суде – сейчас преуспевающий адвокат. Тоже все знает: кому, как и сколько дать, чтобы решить проблему клиента. Сейчас ездит на Тойоте, но скоро пересядет на Мерседес. А лет через десять, если не убьют, будет жить в пригороде, в  особняке, не хуже цыганского наркобарона.  У человека есть цель и он находит средства  её достижения.

А вот относительно себя Антон мог сказать одно: он щепка в реке жизни. Утопить его невозможно, но и дорогу определяет не он, а случай.  Утешало только то, что в  много миллиардной массе себе подобных Яненко был не одинок.           

Щепки в жизни встречаются гораздо чаще, чем океанские лайнеры. Это аксиома.

Пролистывая странички с протоколами, экспертизами и показаниями Антон неожиданно наткнулся на знакомое название: ООО «Инилайн».

Димка, казалось, не обращавший внимание ни на что, кроме бумаг, отреагировал на удивленное «хм» Антона мгновенно.

-Что нашел?

- «Инилайн» в моем районе.

- Знаю, - Димка нетерпеливо постукивал пальцами по столу, как бы подгоняю импровизированной барабанной дробью, появление нужной информации. Но Антон информацию еще не сформулировал.

- Откуда они у тебя?

- Потерпевший нашелся в здании заводоуправления «РемТочСтанка». «Инилайн» – арендует помещение на том же этаже. Ну?

- Так у тебя есть живой потерпевший?

- Да, да. Не тяни резину.

- Я просто был уверен, что их всех убили.

-  Ергеш Рашидович Рашидов – жив. Что у тебя на «Инилайн»?

- Невыплата зарплаты.

- И все?

-А у тебя больше?

- Немного. Их работники услышали крик в коридоре. В офисе «Скорпион-С» обнаружили заложника и человека, который его охранял. Наряд прибыл как всегда, спустя два часа.  Заложника уже увезли в больницу, охранник исчез. Сотрудники «Инилайн» говорят: «Ничего не видели, лиц не запомнили». Хозяева у них скользкие, как глисты. Арендодатель утверждает: со «Скорпион-С» расторгли договор аренды полгода назад и те съехали в неизвестном направлении. Ну, владельцам завода я не особенно верю, сам знаешь, что за люди. Вот, собственно, и все. Да, еще две мелочи. Фирмы «Скорпион-С» де-юре не существует – это раз. И второе, секретарша «Инилайн» утверждает, что один из бывших работников собственноручно уложил человека, удерживавшего господина Рашидова и видел его хорошо.

-А фамилия?

- Доков, Рогов, понимаешь, она новенькая. Фамилии не знала. Знает, что зовут Валера, а по профессии – журналист.

- Боков… - Тяжело вздохнул Антон.

- Кто такой?

- Человек-недоразумение. А что твой Рашидов говорит?

- Ничего. Продал свой бизнес и уехал на историческую Родину, в Узбекистан.

- Он что, оттуда?

- Нет. Коренной сибиряк.

- А кому бизнес продал?

- Правильно мыслишь. Алкашу, какому-то Васильеву Петру Ивановичу 1947 года рождения, проживающему неизвестно где, неизвестно с кем и неизвестно на что.

- Левый дядя?

- Точно. Где Бокова найти?

- Полчаса назад  был дома. Ставил дверь и жег яйцо.

- Какое яйцо? – рациональный ум Утяна требовал точности.

- Последнее.

- Ладно, черт с ним. Адрес дай.

- Я лучше позвоню.

Антон набрал номер Бокова. Равнодушный женский голос в трубке сообщил «Абонент временно недоступен».

- Что-то со связью. Давай я вызову его на вторник, а ты ко мне подъедешь?

- Три дня впустую. У тебя двадцать минут есть?

Антон понял, что его сейчас будут «разводить» на повторное посещение Бокова. Если честно,  то и одного свидания с Валерием Андреевичем вполне хватило, но, с другой стороны, неожиданно возникшее стечение обстоятельств, возможно,  давало  шанс продвинуться в деле с исчезнувшими предпринимателями. И такой шанс упускать было нельзя.

Антон подумал о том, что может не успеть на встречу с руководством «Инилайн» и уж наверняка лишится всякой возможности спокойно выпить кофе и поесть пиццу.

Чувство долга подталкивало Яненко поддаться на провокационный вопрос коллеги, чувство самосохранения формулировало свою позицию просто: «На фига тебе это нужно? Никуда Боков до вторника не денется, а здоровье с таким к нему отношением, очень даже может куда-нибудь деться.  Во внутреннюю  борьбу между чувством долга и чувством самосохранения медленно, но верно вступала температура и головная боль. Эта зловредная парочка активно поддерживала пофигистскую позицию.

- Ко мне через час люди придут…

- Ваша пицца, - официантка изобразила фирменную улыбку и поставила на стол поднос.

- Формулу прокуратуры помнишь: «люди приходят и уходят, а дела остаются…». Девушка, пожалуйста, сделайте пиццу с собой, и если можно, побыстрее. Мы торопимся.

- Дим, я точно не успею… - обозначил попытку сопротивления Яненко.

- Успеешь. Я на колесах. Пей кофе.

- И я на колесах, - грустно констатировал Антон, достал комплект пилюль, проглотил их и растворил разноцветные мундирчики драже растворимым кофе.

- Вперед, наркоман, ты на пути к выздоровлению! – не дожидаясь приятеля, Дима, размахивая бумажным пакетом с еще горячей пиццей, направился к выходу. 

 

***

 

На свою беду Валера поймал именно тачку. Разбитая старенькая «копейка» подскакивала на каждом камешке, как норовистый конь взбрыкивала на каждой ямке и, при этом, скрипела, покряхтывала и тряслась так, будто с ней вот-вот случится приступ малярии или эпилепсии.

То, что для гонки по черной полосе его жизни Судьба подогнала именно такой автотранспорт, Валера принял как данность. Его волновало другое. В свете всего, происшедшего сегодня машина не имела ни единого шанса доехать до Лазаревского «бунгало». Но не пешего перехода опасался журналист Боков. Суворов пешком через Альпы армию провел, чем доказал  значительный запас прочности опорно-двигательного аппарата аборигенов Российских просторов. Вполне возможно, что кто-то из предков Бокова тоже топал через Чёртов мост. Если эти упражнения на искусственное выращивание мозолей сходили с рук (или, точнее, с ног) плохо экипированным пращурам, то пройти в джинсах и кроссовках два десятка километров – не проблема. Но где гарантия, что после того, как «тачка» отбросит колёса, Валере удастся  самостоятельно встать на ноги?

Мимо пронеслась белая ракета «Вольво» СХ-90.

«Мог же поймать такую машинку: красивую, стремительную и безопасную.»- Валера тяжело вздохнул. Настолько тяжело, что заглушил натужное подвывание мотора «копейки». Старушка, словно обидевшись на тайные мысли пассажира резко, по-мустанговски, подкинула зад. Валера больно ударился о потолок и автоматически поднял взгляд вверх. Обивка над головой была протерта настолько, что хлопьями пропускала ржавчину  с крыши. Чувствовалось, что над этим местом потрудилось не одно поколение прыгающих голов. Это немного успокаивало: «В случае чего через крышу выкинет. По крайней мере, спасателям не придется меня вырезать лобзиком из автоостанков…»

-Ты, гляди! -  удивился водитель «тачки» - седенький дедок с головой маленькой и сморщенной, как сушеный инжир и солидным животиком, облаченным в черную майку с изображением Йодо и претенциозной надписью «Я гордость вселенной!».

Куда именно нужно глядеть Валера не успел понять. Дедок нажал на педаль тормоза. «Копейка» в очередной раз игриво подкинула задний бампер. Валета стремительно рванулся наверх – к солнцу. И увидел его прямо над собой. Обивка и сгнившая крыша уступили тренированной голове журналиста, а  следом просочились на свежий воздух и плечи. Боков торчал в проломе, как бюст наполеона или командир танка в люке на параде: руки по швам, голова слегка повернута направо. Не потому, что была команда «направо, ровняйсь»! Просто от удара слегка заклинило шейные позвонки.

С большой осторожностью и некоторыми опасениями Валера развернул лицо по курсу. Позвонки хрустнули, но заняли привычную позицию ранней стадии сколиоза, это внушало надежду, что очередное приключение закончилось с минимальными потерями для организма.

Взгляду Валеры предстал кювет, обрамлявший поворот дороги и Вольво, разгребавшее импортными шинами российское небо.

«Судьба промахнулась», - подумал Валера - «Метила в меня, а попала в ни в чем неповинного человека»

-Эй, у меня дверки сбоку! – где-то глубоко внизу, в трюме «копейки» возмутилась «гордость Вселенной» и принялась дергать Валеру за джинсы.

Валера попробовал протиснуться обратно, но вывернутый кверху ржавый металл держал его, как крючок карася. Торчать всю оставшуюся жизнь в крыше чужого рыдвана Валере не улыбалось. Вариант десантирования оставался один – через верх. Осторожно распрямившись Валера встал на сиденье и начал потихоньку выползать, ежесекундно ожидая, что сгнившее железо провалится вместе с ним в салон и копейка превратится в «кабриолет».

-Слышь, мужик, мы так не договаривались. – сморщенный инжир выглянул из водительской дверки.

-А как мы договаривались? – шепотом поинтересовался Валера. Разговаривать ему было крайне неудобно, потому, что в этот момент он, как обожравшийся удав, свисал с крыши головой вниз и пытался дотянуться руками до асфальта раньше, чем асфальт дотянется до его черепа.

- Мы договаривались, - начал дедок, с трудом сдерживая себя, - за триста до Матвеевки!

Валера сделал стойку на руках и довольно  ловко  встал с неё  на четвереньки.

-Меркантильный, вы, человек. Там авария. Нужно людей спасать, а вы  о деньгах.

Но сбить «гордость Вселенной» с  панталыку было не так-то просто.

-Людей мы спасем. – дедок поднял правую руку вверх не то успокаивая Валеру, не то изображая процедуру принятия клятвы, - А кто дырку в машине заделает?

Валера на вопрос отвечать не стал и быстрым шагом поспешил к СХ-90.

-Нет, ты стой, - трусил, чуть отстав, водитель, - давай разберемся. У тебя страховка есть?

У Вольво Валера остановился. Гордость Вселенной, не успев вовремя притормозить, воткнулся ему между лопаток и громко шмыгнул носом.

- Слушай, дед. Во-первых, я не носовой платок. Во-вторых,  сколько стоит люк в машине? – дед задумался. -  наверное, дороже всего твоего драндулета. Я тебе сделал люк абсолютно бесплатно. И, в-третьих,  научись тормозить бережно! У тебя то-самого страховка есть?

Валера присел на корточки.  В салоне, на ремнях безопасности болталось что-то большое и знакомое.

-Чего уставился. Поздоровайся с дамой и помоги выйти. -  Валера всегда удивлялся: как  Лазарев терпит свою супругу. Теперь он нашел ответ на свой вопрос: «А куда, бедняге, деться?» И еще он понял, что Вольво, действительно безопасный автомобиль и очень устойчивый. Даже кверху колесами.

Водительскую дверку заклинило. Пришлось вползать внутрь через окошко со стороны пассажирского сиденья. «Гордость Вселенной» тем временем ковырял перочинным ножом подушки безопасности. Через двадцать минут Валера и дедок запыхавшиеся и  потные лежали без сил в тени перевернутой машины, а энергичная и бодрая госпожа Лазарева нарезала вокруг шведского джипа круги. Попутно предлагая способы возвращения автомобиля в правильное положения. Причем один бредовей другого.

-Может опробовать направленным взрывом? - Устало пошутил Валера.

-Взрывом -  задумалась Сашкина супруга. – А что взрывать?

-Так, это, в  кино, обычно, взрывают бензобак. – Подсказал хозяин копейки и обаятельно улыбнулся всеми морщинами складчатой головы. – Это если без террористов.

-Не вариант – категорически отмела предложение госпожа Лазарева. – бензобак взорвётся вместе с бензином. И как дальше ехать?

-Логика! – Валера почувствовал, что силы понемногу возвращаются.

-Кверху каком… -  попыталась сострить гордость вселенной.

-Но, но, дедуля, осторожно. – женщина остановилась в угрожающей близости от хозяина копейки.  – С дамой имеете дело!

-Я так… Сорвалось… - инжир расплылся в чуть испуганной и умильной улыбке.

-То-то.

-Короче, Татьяна Павловна, берите сотовый, вызывайте спасателей.  Вам помочь?

-Что я сама со спасателями не справлюсь? А вы, Валера, езжайте, Сашулю предупредите. Меня потеряет – волноваться будет. Он на выходные телефон отключает.

«Сотовый Сашуля если отключает, то только от тебя, да и волноваться не станет.» - подумал Валера.  – «За такую женщину волноваться можно в одном случае: если она по минному полю на велосипеде отправится кататься. Но, во-первых, не всякая мина ее решится взорвать, а во-вторых, еще неизвестно кому будет хуже – госпоже мине или госпоже Лазаревой.»

 

***

 

- Замечательно устроился! – констатировал Валера. Сашка Лазарев действительно устроился, как подобает истинному сибариту. Он кайфовал, погрузив свое тщедушное тело в объятия гамака, ловил кожей первый загар, а губами горлышко запотевшей пивной бутылки.  К гамаку вела ровная дорожка, выложенная мозаикой синих и зелёных тротуарных плиток.

- А то!- голова Лазарева подпрыгнула, как на пружинке, предъявив анфас улыбающегося лица. – Вливайся!!

Так же быстро из гамака вылетела почти прозрачная белая кисть, и указательный палец  четко задал направление движения: к сумке-холодильнику. Там наверняка дрожали от холода и нетерпенья такие же  бутылки с пивом, готовые при виде солнца мгновенно покрыться легкой дымкой испарины. 

Едва Валера переступил первые ряды тротуарной чешуи, как следом за ним в калитку просунулась морщинистая инжирина.

- Так, это… - Валера оглянулся, инжирина задумалась, - Что с дырой делать?

-Предлагаю её считать люком, - Валера уже устал от этого разговора. Последние пять километров пути превратились в бесконечную дискуссию на вечную тему: кто виноват и что делать? Желая поставить точку, Боков заплатил гордости вселенной вместо трёх сотен – пять. Но это никак не сказалось на настроении водителя.

- У люка есть крышка. – резонно заметил водитель.

-Это точно. – подтвердил из гамака Лазарев. -  Я за люк отдал пятнадцать штук.

- А если дождь? – запустил очередной круг рассуждений дедок.

Валера начал терять терпенье, а вместе  с ним и деликатность.

-Вот, что, уважаемый Йодо, у меня только два варианта решения. Первый: я сейчас возвращаюсь к твоей развалюхе, и делаю из неё кабриолет. Второй: опять-таки, возвращаюсь к твоей развалюхе и делаю в полу ливнёвку. Ни у кого нет – у тебя будет.

-В чем конфликт и откуда синяк?  - Сашка чертиком вылетел из гамака, на секунду завис в воздухе и неспешно, как палубный истребитель вертикального взлета и посадки опустился на ноги. Шасси «истребителя» с большими коленками и тонкими бледными ляжками не излучали силы, да и сам господин Лазарев производил впечатление скорее мультика, чем Шварценеггера,  но Йодо поспешно спрятался за спину Валерки и уже оттуда,  пролепетал:

-Про синяк ничего не знаю. Он мне уже такой достался.

Валерка давно привык к энергии, выделяемой Лазаревым в пространство. Его перестали удивлять люди, теряющиеся перед напором этого боевого цыпленка.  Удивляло другое: как он  ухитрялся уживаться под одной крышей со своей не менее энергичной супругой.

-Смотри мне.- погрозил пальчиком Сашка.

- Так я, это, поехал? – инжирина головы совсем поникла и практически легла на живот, согнув сморщенный сучок шеи.

-Ехай, если больше нет вопросов. – милостиво разрешил Сашка.

- Есть, я про крышу, - встрепенулся, было Йодо.

- Крышу эту не хочешь ты! – подражая герою «Звездных войн» пропел Валера и пошел по каменной дорожке к гамаку.

-Хочу… - заупрямился «гордость вселенной».

-Упорный старик, я устрою тебе встречу с «крышей».  – Лазарев театрально махнул бутылкой куда-то в сторону забора.  Инжирина поднялась на сучке, растерянно моргнула глазами и исчезла за калиткой. – Бери пиво. Сейчас супруга приедет и устроит нам барбекю.

-Не приедет,- Валера приготовился объяснять  обстоятельства дорожно-транспортного происшествия, но они,  Лазарева совершенно не интересовали.

-В больнице? – с надеждой в голосе спросил он.

- Нет, бегает вокруг машины, спасателей ждет.

- А-а-а,-  разочарованно протянул Сашка, - шину проколола?

- Перевернулась. Тут, километрах в пяти, на повороте.

- Сколько раз пытался ей объяснить, что в машине кроме газа: есть еще руль и тормоз.

-Ты объяснил – она запуталась. Не нужно усложнять  жизнь женщины за рулем.

-Ничего страшного. Татьяна Павловна справится. 

- Но я остался без обещанного барбекю. Правда,  и скандал не состоится.

- Наивный. Скандал скоро приедет. – Лазарев не скрывал разочарования.  -  А мы пойдем…  за барбекю...  Соседи гуляют. -  пояснил он, мгновенно просияв. – Переждем бурю на нейтральной территории.

 

***

 

CorollaДимы Утяна мягко качнувшись на крутом въезде во двор, остановилась у дверей подъезда Бокова.

-Кодовый замок. – недовольно констатировал Димка и, укоризненно поглядев сначала на часы потом, на Антона первый раз за сегодняшний день задал вопрос, в котором были только эмоции, но не было ни грамма смысла, - Что же ты не предупредил?

Яненко  попытался перейти в наступление:

- Я же предлагал отложить на вторник.

Но Утян категорически не желал признавать себя виноватым в создавшейся ситуации и смотрел на приятеля с тем же немым укором. Антон не выдержал и начал оправдываться:

- Когда я приходил, дверь была открыта. Откуда я знал, что ее закроют. И вообще, у меня болит голова.

-Ты, прямо как моя жена: чуть что – голова болит.

- Грипп у меня…

- Догадываюсь, что не месячные.

- Раньше ты не хамил.

- Работа портит.

С последней мыслью Антон готов был согласиться. Работа в прокуратуре облагораживанию души не способствует.

- Чего встали? Ездят целый день, а потом еще под окнами стоят дымят, как паровозы, экологию портя! – старушечий голос доносился откуда-то сверху и, поскольку, среди святых и богов пожилые дамы никогда не значились,  несложно было догадаться, что за работникам прокуратуры установлено наружное наблюдение одной из жильцов подъезда.

- Код. – сказал Димка и стал выбираться из машины.

- Сим, сим, открой дверь! – гриппозное состояние подсказывало Яненко странные ассоциации, но в целом, идеи  коллег совпали.

-Бабушка, код не подскажите? – официальным тоном поинтересовался Дима.

-Ага, и ключик от сейфа тебе скинуть! Иди, пока милицию не вызвала.

- Мы из прокуратуры. – вмешался в разговор Антон и достал удостоверение. Но баба Маша на красные корочки не купилась. Ее лицо на пару минут исчезло из окна, а по возвращении она показала десяток разноцветных удостоверений, как карты зажатых в морщинистой руке.    

- Видали? Здесь все: от партбилета до удостоверения ДНД! Нечем крыть?

 - Почему нечем. – Дима, негромко, но веско, отлично  поставленным голосом процитировал, -  Воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования. Лишение свободы до двух лет. 

-Я на пенсии! – чуть менее уверенным тоном сообщила баба Маша.
 -А мы при исполнении. – Антон тоже решил поучаствовать в общей дискуссии. – В вашем доме, возможно, произошло преступление. Поскольку вы мешаете расследованию возникает подозрение, что вы соучастница. Статья 33 пункт 1 Уголовного кодекса Российской Федерации.

- Так бы сразу и сказали, -  сдалась баба Маня, - 1,5,6. Нажимайте сразу все. Если заклинит – я не виновата. Это слесарь из ЖЭУ пособничает. Он, скотина, за бутылку мать родную продаст. Кстати, касатики, мать - за бутылку – это какая статья будет?

-Торговля людьми. Статья 127.1 УК РФ. До пяти лет, если продал не за границу. – Утян мог повторить содержание статьи дословно, но пожалел бабку. Однако баба Маня так быстро расставаться с интересными собеседниками не желала.

-А на экспорт?

-Это уже контрабанда. – Антон открыл дверь и втащил Димку в подъезд. 

У дверей квартиры Бокова следователи нос к носу столкнулись с тремя малолетками в плащах. Из-под плащей выглядывали биты, но и сами обладатели бит, были биты и неоднократно. Во всяком случае, синяки на физиономиях говорили о том, что молодые годы свои ребята не тратят впустую: проводят будни бурно, весело и молодецких забав не гнушаются.

Антон сразу вспомнил  странные реплики заявителя Бокова по поводу птички, кай-кай, и двери непонятной принадлежности. «Кто вышиб, тот и ставит» - Яненко почти не сомневался, что видит как раз тех дверных дел мастеров, сторонников комплексного подхода «вышибать и ставить».

- Уж не вы ли специалисты по дверям?

- Тебе чо, дядя, надо? – откликнулся на вопрос Яненко плащ с рыжей головой.

- Вот думаю тоже дверь поменять.

- А ноги с руками поменять не хочешь? - заинтересовался пожеланиями потенциального клиента блондин.

- Вы  хирурги? – вмешался Утян.

- Не-а, к хирургам это после нас. – осклабился рыжий. Черный согласно кивнул головой и, подражая голливудским мафиози, с небрежной ленцой  поинтересовался:

- Вы, дяди, чем в жизни занимались? Я имею в виду до встречи с нами?

- Чем, чем, - передразнил Димка, - шили, мальчики, шили.

- Дядя не сечет. – обиделся рыжий, - Молись, портной, сейчас мы тебя пришьем битами к ступенькам. Намертво.

Утян и Яненко одновременно достали удостоверения и так же синхронно их открыли.

-Статья 105 Уголовного Кодекса Российской Федерации. Убийство.

- Должностного лица при исполнении обязанностей, совершенное группой лиц по предварительному сговору, - дополнил Антон.

-До  пожизненного. – подвел черту Утян, и как бы извиняясь, добавил, - на смертную казнь наложен мораторий.

-Но могут и отменить. – прикинул Антон.  Трио сникло и повисшие плащи на поникших плечах настолько подняли настроение Яненко, что грипп, прихватив насморк и головную боль, ретировался куда-то вглубь организма.

-Подвиньтесь! – преодолевая одышку на лестничную площадку ворвались два пухлых существа.

-Культурные люди на лестницах не толпятся! – сказало существо женского пола и одарило присутствующих высокомерным и презрительным взглядом.

-Если вы к Бокову, то занимайте очередь.  –Антону не хотелось терять с таким трудом завоеванные лидерские позиции.

-Нам некогда. – существо женского пола налегло на публику грудью и раздвинуло присутствующих, как ледокол «Арктика» паковый лед. – Давай Снегирь!

-Смотри, еще один Снегирь, - удивился рыжий.

Существо мужского пола протянуло даме бейсбольную биту.

- Я что, все должна делать сама!?

- Ладно, пусти. – сказал тот, кого назвали Снегирем, и примерился: как сподручнее спортивным орудием нанести максимальный урон двери.

- Уже били. – грустно констатировал белый.

- Хорошая дверь, пятьсот гринов… - добавил черный.

- Клиента дома нет. – обрадовал всех рыжий.

- У них здесь тренировка. – поделился с Яненко своими наблюдениями Утян. – А вы, Дмитрий Анатольевич тренером будете или из конкурирующей команды?

- Я?- Снегирь напрягся, пытаясь вспомнить, с кем говорит.

- Тезка ваш, - напомнил следователь, - Дмитрий Утян, Ленинская прокуратура. По происшествию с «Скорпион-С».

- Мы здесь случайно, -  Илона подхватила супруга под локоть и потащила вниз по лестнице.

- Подождите, - Антон прикинул, что все складывается на удивление удачно, -документы у вас с собой?

- А вы кто? – насторожилась Илона.

-Антон Яненко, Октябрьская прокуратура.

-Во обложили, волки поганые! – почему-то с одобрением воскликнул рыжий.

-Нам некогда! - Бросила Илона через плечо и поволокла супруга дальше.

- Нет уж, господа из «Инилайн», давайте проедем в прокуратуру. – Антон не мог упустить такого случая и побежал вслед за Снегирями.

- Антон, вызови Бокова на вторник! – крикнул Утян вдогон приятелю и тоже начал спускаться.

- А мы?- на три голоса спели Рыжий, черный и белый.

- Вы? А куда вы денетесь. Думаю: скоро встретимся.

- А, может нет? -  попросил рыжий.

- У меня бабка была ведьмой. Мои прогнозы сбываются. До скорого, голуби, до скорого… 

 

 

Дорогой читатель, милая читательница!

 Я рад, что Вас заинтересовала эта история. Если Вы действительно хотите узнать: чем она закончится – поддержите автора, т.е. меня, а потом  получите книгу в формате PDF, doc.,txt.  Исключительно благодаря Вашему вниманию у меня появится возможность писать новые, надеюсь, не менее интересные истории. За что я искренне Вас благодарю!

 

С уважением,  Андрей Глущук 

Читать книгу

Новогодняя сказка

А расскажу-ка я вам, дорогие детки-россияне новогоднюю сказочку про дурацкое Любопытство, всезнайку Интернет и бывшего сенатора Изместьева.

Подвозил меня вчера мой старый друг на самоезжей повозочке. Автомобиль «Тойота» называется. И слушали мы по пути волшебный ящик японский – радио. Говорят, что изобрел его японец с типично самурайской фамилией Попов. А, может быть и другой самурай по фамилии Маркони. Это не важно.
Слушали мы себе мирно, что рассказывает это самое самурайское радио и услышали, что в Москве вынесен приговор господину Изместьеву. Отправили его, мол, за решетку до конца дней, как главаря банды и террориста по совместительству.
Ну, отправили и отправили – кто мне Изместьев? Как сказал бы товарищ Бендер: «Дядя твой Изместьев?» Даже порадовался поначалу: вот и сенаторов стали сажать. Известно – вор должен сидеть в тюрьме.

 

Либералов в цирюльню!

Наконец-то Премьер-министр назвал главного виновника бед нашей правоохранительной системы. Просто, буквально, открыл глаза.

 

 

 

 

Криминальный Новосибирск. Многоточие

Солодкины сидели. Сидят и будут сидеть без суда. По крайней мере, до тех пор, пока на это дело не обратит внимание лично Президент РФ или, что очень маловероятно, премьер-министр.

Как выясняется, секрет этого резонансного для Новосибирска, но закрытого от общественности дела, довольно тривиален.
В бытность свою депутатом Новосибирского городского совета Солодкин-младший работал в комиссии, курировавшей, в том числе, деятельность Новосибирской барахолки. Есть протоколы заседаний комиссии, на которых Александр Александрович заявлял о необходимости сделать работу рынков, существующих на территории барахолки, прозрачной, что увеличило бы поступление средств с этого объекта в городской бюджет в разы.

 

Масло без семечек

Хватит спорить о глупостях, восстанавливая последовательность связи между курицей и яйцом. Какая разница: что было раньше? Главное, чтобы куры и яйца не исчезли с прилавков.  
Сегодня гораздо острее стоит тема связи между семенем подсолнуха и подсолнечным маслом.

Уверен, ботаники на меня посмотрят удивленно: мол, откуда же масло берется, как не из семечек. На то  они ботаники. Учиться, пацаны, нужно меньше. Больше за жизнью наблюдать.
Смотрите: еще пару месяцев назад цена литра подсолнечного масла в зависимости от амбиций производителя крутилась в пределах от 30 до 50 рублей (в Новосибирске).
Сегодня вчерашний верхний предел плавно перетек в нижний.  А наиболее амбициозные марки выросли в торговых сетях в цене  почти до 100 рублей.

В Грузию с любовью!

 

Что характерно: всего за неделю было проведено следствие по делу 20 шпионов, и суд уже вынес приговор – 2 месяца тюрьмы!